Вчера поздно вечером, услышав по телефону об освобождении бывшего министра здравоохранения Али Инсанова и двух молодых "узников памятника", в числе 431 помилованных по случаю праздника Новруз, я закричал от восторга. Был на даче, интернета нет, новость узнал по телефону, наверное позже всех. Список помилованных смотрел сейчас, вернувшись в Баку. А кричал потому, что два молодых парня, написавшие на постаменте памятника Гейдару Алиеву совсем не обидный для него призыв были арестованы, биты, унижены и осуждены на 10 лет за хранение наркотиков в 2016 году.

Ибрагимов и Мамедов

Лозунг краской на постаменте - за это могли бы дать максимум 2 года как за злостное хулиганство, да еще если придумать сопротивление полиции. А надо было 10, и загнали их туда как бы за наркотики. Я Байрама Мамедова  и Гияса Ибрагимова лично не знал и не видел очно, а в душе за них болело, за их матерей, за отца которых обругал судью в заде суда и за это был тоже наказан.

Сергей Стреляев

Министр Али Инсанов арестован в 2005 году за попытку госпереворота и осужден в 2007 году на 11 лет колонии. В прошло году, накануне освобождения в колонии же получил второй срок за незаконное лечение осужденных в месте заключения. Считается главой общины азербайджанцев из Армении, они называют себя Западными азербайджанцами. С ним тоже не знаком. Во время его министерской работы писал жесткие обвинительные статьи против А.Инсанова, он никак не это не реагировал, хотя другие мои "герои", которых  я критиковал намного мягче и безобиднее, подавали на меня трижды в суд. Находясь в заключении Инсанов показал себя настоящим мужчиной. Он также как "узники памятника" не обращались к президенту за помилованием, но их, в целом 51 политзаключенный, освободили сегодня.

Выйдя за ворота колонии, трое названных заявили, что были невиновны, не просили освобождения, продолжат свою борьбу, Инсанов сказал, что покидать Азербайджан не собирается. Благодарили не президента, международные организации. 

Шамси Самедзаде

Освобождены два заместителя председателя Партии Народного  Фронта, три журналиста, несколько религиозных активистов, участники массовых акций протеста в трех городах и в разное время. По количеству помилованных политузников эта акция самая впечатляющая. Но осталось в тюрьме 70 заключенных, поименованных в списке политических узников.

такое же помилование с чувством горечи было в 2018 году. 

Помилование с тяжелым чувством несправедливости

Радость есть, но также присутствует горечь от того, что не вышли на свободу, даже не уменьшены сроки известных обществу пожизненно заключенных, вина которых сомнительна, они себя виновными не считают. Не вышли ОМОНовцы, осужденные на 23 года. Остался за решеткой выкраденный из Грузии журналист  Афган Мухтарлы, многие другие, имена которых не в памяти потому, что я про них не писал. Из пожизненников самый мне близкий, как бывает у журналистов потому, что я посвящал ему свои статьи - поэт Сергей Стреляев, утверждает что ложно обвинен в двойном убийстве. Как бы не было, но с 2002 года он в самой суровой нашей тюрьме - Гобустанской. Трижды мы с ним там виделись. Получил сейчас от человека Стреляева просьбу - хотят мой телефонный номер. Сергей будет мне звонить из тюрьмы. Что ему скажу если нечего сказать? Пустые выражения о выдержанности и не умирающей надежде? Маму его жаль, ее трудами Сергей будучи в тюрьме издал пять поэтических сборников, разумеется, как арестант он идеально дисциплинированный, а как еще может быть если вся надежда на выход только в послушании? Смотрел список помилованных - нет там Стреляева, нет другого пожизненника - Шамси Самедзаде, нет пожизненно осужденного поэта Ясина Гасымова, еще одного из такой же категории - профессора, убившего семью. Я с ними встречался, очень хорошее произвели они тогда на меня впечатление. Не место им там -  в камере 23 часа в сутки с часовой прогулкой в такой же камере, только без потолка. Кто-то сейчас ухмыльнется - убил семью, и не место там? Да, такое бывает, никто не знает как поступит в особо критической ситуации, иногда рукой человека движет неведомая сила, а потом он кается и не знает, то с ним тогда происходило... 

Не вижу системности в этом помиловании. 431 человек вышел, среди них 51 политзека - очень хорошо, это несколько тысяч счастливых родственников, родителей, детей, жен и мужей. Но почему одним открыли двери - другим нет? Освобождены самые ярые враги режима, которые в застенках не сдавались, выйдя заявили что не жалеют о случившемся и продолжат оппозиционную деятельность. Также религиозные активисты, вышедшие на свободу -  тоже теоретически опасны для власти.  А что если бы отпустили Сергея и Шамси? Чем страшен Афган Мухтарлы? Он даже памятник не расписывал, просто жил в Грузии и участвовал там в оппозиционной деятельности против азербайджанской власти. Отпустили бы его, он бы уехал в Европу и дело с концом.

Говорят, что помилование объявлено для того, чтобы уменьшить давление на азербайджанскую власть со стороны международных организаций, заодно Азербайджану необходим положительный, не тоталитарный имидж для дипломатической деятельности в карабахском направлении. Важно ослабить напряжение в обществе, поэтому в 2019 году проведено ь много повышений зарплат, пенсий, пособий, стипендий. Да, это так. Ну и освободили бы тогда еще 400 таких же безопасных для общества узников как Сергей, Шамси, Афган, журналист Сеймур Хази, политик Фуад Ахмедли, председатель Исламской партии Мовсум Самедов и другие. Что плохого? В Азербайджане не было бы ни одного осужденного, в обвинении против которого присутствовал  бы политический мотив. Азербайджан снял бы   с себя клеймо, вышел бы на любые переговоры на равных  с нормальными странами, в которых сажают только и только за уголовщину, реальную, не приписанную следователем. А нам не стыдно было бы выезжать из страны, встречаться там  с гражданами цивилизованных государств без неприятного осадка от брошенного в дружеской беседе юмора о султанате.  

Нет, очень им надо, не знаю зачем, чтобы радость была половинчатой, чтобы всегда оставалось чувство неполноценности, нашей вины за боль других и постоянный страх оказаться вдруг рядом с теми, на которых пал указующий перст. Радостно сегодня, но и тяжко. Когда это кончится, неужели такое состояние нам приписано, кто осудил нас на моральное мучение - пожизненное?