Еду в метро - на глаза то и дело попадаются милицейские агитки. Одна - о том, сколько преступлений произошло и сколько раскрыто (успешно, получается, работает милиция). Другая, отдельная, - об угнанных и найденных автомобилях (ищут ведь и находят). Читаешь - и на душе легче: не все так плохо, все же ты под защитой. Ну а если милиция чего и упустит, то прокуратура поможет (тут же в памяти всплывают уверенные выступления по телевизору людей в синих мундирах). Бывает, прокуратура ошибется, так существует суд, успешную реформу которого мы только что пережили... Живи и радуйся, россиянин.

Но журналист - вредная профессия. И я решил съездить в один из уголков России, чтобы не в Москве, а там - в глуши Ставрополья, у прифронтовой полосы - убедиться в слаженной работе милиции, прокуратуры и судейского корпуса.

На Буденновск, печально известный по событиям лета 1995 года, выбор пал не случайно. Отсюда приходят самые разные вести. С одной стороны, городским-районным отделением внутренних дел (ГРОВД), третий год возглавляемым полковником Николаем Савельевым, и межрайонной прокуратурой во главе с опытным Олегом Горским не нахвалятся их начальники. Статистические показатели - одни из лучших в Ставропольском крае: высокие проценты раскрываемости преступлений и предупреждения преступности.

С другой - местные корреспонденты и жители пишут в Москву всякие гадости. Говорят, что вместо банды Басаева появилась другая - правоохранительная, и приводят меткую шутку бывшего начальника ГРОВД Геворкяна: "В городе не должно быть мафии... кроме милицейской".

Геворкян уже сидит. А мафия, как известно, бессмертна.

Ящик коньяка

Если в городе произошло преступление (а они все-таки происходят регулярно), преступление будет раскрыто. Например, за ящик коньяка. Следствие проходит стремительно, преступники ловятся моментально и после непродолжительной беседы с операми соглашаются на явку с повинной. В краевом ГУВД очень довольны.

В тот день, когда я приехал в Буденновск, как раз произошло убийство. Только я заглянул в прокуратуру, как межрайонный прокурор Олег Горский, симпатичный стройный мужчина лет сорока, выскочил мне навстречу. Спешил на место преступления.

Но все же любезнейший Олег Юрьевич задержался, пригласил в кабинет и уделил мне несколько минут своего драгоценного времени. Мы с ним говорили о другом убийстве (пожилой одинокой женщины Сурковой из села Прасковея, что под Буденновском), совершенном в феврале этого года.

Опера под руководством следователя прокуратуры Равиля Ризванова это страшное преступление успешно раскрыли, всех поймали и передали для дальнейшей работы в Ставрополь. Три молодых человека - Андрей Мочалов, Евгений Шутко и Александр Калиберда - предстали уже перед судом.

Я спросил прокурора несколько наивно:

- А вы уверены, что это именно они убили свою 78-летнюю односельчанку?

- Да, здесь нет никаких сомнений. У меня в этих делах большой опыт.

Я понимал, что не смею больше задерживать прокурора, и не стал докучать дальше вопросами, все равно бы я не смог поверить ему на слово.

Потому что, кроме прокурорских слов, существуют еще факты.

Буденновские милиционеры обнаружили труп Сурковой в ее собственном доме на шестой день после смерти, а еще через неделю убийц назначили. Нашли трех молодых людей, у двоих из которых (Мочалова и Калиберды) нет родителей, а у третьего (Шутко) - мать-инвалид. И те сознались, естественно.

Но тут случился форсмажор. Неожиданно для "следопытов" у одного из обвиняемых, Андрея Мочалова, оказалась очень уважаемая и влиятельная в городе тетя, нашедшая лучшего в городе адвоката. Вот адвокат - Надежда Молчанова - и обнаружила в деле об убийстве не просто противоречия, а кошмар какой-то, который при желании запросто можно было бы квалифицировать как фальсификацию уголовного дела.

Подозреваемого Мочалова задерживают 17 февраля, но оформляют задержание вечером 19-го. Где он был и что с ним делали в течение этих двух дней? Ответ знает тетя - Елене Качура дали на несколько минут посмотреть на племянника. Он был избит. "Его подвешивали на дыбу с закрученными за спину в наручниках руками, пытали", - говорит Елена Эдмундовна.

Естественно, пошла жаловаться начальнику буденновской милиции полковнику Николаю Савельеву. А он сообщил что-то примерно такое: "Да мне же несколько раз генерал звонил из Ставрополя, требуя раскрытия убийства". Аргумент, конечно, серьезный. И потому несоответствие в дате задержания Мочалова быстро устранили - задним числом арестовали подозреваемого еще раз. За нецензурную брань на автовокзале и попытку побега от патруля пришлось даже наручники применить.

Никто в это, конечно, не поверил. Кроме... прокуратуры. Следователь Ризванов, не стесняясь, рассказывал, что пообещал милиционерам ящик коньяка, если они добудут признательные показания у подозреваемых. Он тогда был в Ставрополе по личным делам и звонил в отделение - беспокоился. Есть этому факту свидетельства очевидцев. Они же подтверждают, что, узнав о благополучном исходе операции "Явка с повинной", заспешил в Буденновск. Отдал ли коньяк или зажал, доподлинно не известно, но тете Мочалова следователь объяснил по этому поводу: мол, коньяком хотел простимулировать работу оперативников.

Осталось в этой истории только в суд жаловаться, потому что есть надежда: судьи на рабочем месте не пьют. Ведь чтобы арестовать человека даже по административной статье, необходимо решение суда.

Не пьет, но решение выносит. Мировой судья 3-го участка города Буденновска И.В. Ивенская устанавливает: Мочалов совершил мелкое хулиганство 18 февраля, что доказано объяснениями правонарушителя (таких объяснений в природе не существует), потерпевшей (ни ее имени, ни ее адреса, ни ее объяснений также нет), рапортами сотрудников милиции (это, конечно, в наличии). Они-то, не рапорты, естественно, а сотрудники (Шабанов и Правдюк), нашли и свидетеля - своего приятеля Мироненко, расписавшись, впрочем, за него. Судье Мироненко оказался неинтересен, и спустя три дня после совершения "административного правонарушения", 21 февраля, выносится решение про арест (для тех, кто не знает: положено делать в тот же день).

Зачем судье допускать такое нарушение, может, потому что в милицейской следственной бригаде был родной брат ее мужа?

Дело об убийстве по степени аргументации мало отличается от дела "административного". Не буду утомлять читателя глупостями, заключенными в его томах. А станут ли заключенными три молодых парня, зависит от того, похож ли краевой суд на Буденновский мировой.

У нас не насилуют

Таким образом, любой человек, который живет по соседству с местом преступления, может оказаться преступником. Это легко. А вот жертве преступления доказать, что она жертва, - непросто. Особенно если пострадала от рук милиционеров. И бог с ними, с побоями, к этому, к сожалению, привыкли. Я о другом.

Около семи часов вечера 14 октября прошлого года Надежда Морякова, женщина средних лет, возвращалась домой. Почти у самого дома ее остановили два сотрудника буденновской милиции - потребовали документы. Их не было, домой к мужу ее сопроводить отказались, потому что были иные планы. Посадили в машину и повезли в медвытрезвитель. Здесь и случилась беда. Женщину изнасиловали. Отпустили только под утро.

Надежда бросилась в прокуратуру. Была проведена судебно-медицинская экспертиза. Насильники были выявлены. Ими оказались младший лейтенант Владимир Фролов и Александр Бобряшов.

И тут началось. К Надежде приходили родители милиционеров, обещали деньги. Не помогло. Тогда на горизонте появились дальние родственники - некий дядя Николай Бобряшов. Пошли угрозы, а потом Надежду пригласили в милицию, где начальник следственного отделения майор Шифоростова лично объясняла жертве милицейского произвола, как ей написать заявление и отказаться от своих показаний. Не помогло.

Надежду пригласили к прокурору Буденновска, в чьих дверях она и столкнулась с тем самым крутым дядей. А прокурор был печален, он объяснял, что город маленький, все друг друга знают и надо хорошенько подумать, стоит ли наказывать милиционеров.

Надежда подумала - и написала заявление, что никаких претензий не имеет. Ну напали двое, ну с кем не бывает...

Я встречался с ней. Надежда с тех пор сильно болеет и постоянно плачет.

- Я вынуждена была отказаться после такого давления начальника следствия и прокурора. У кого же я могла еще искать защиты? А на работе на меня стали как-то косо посматривать, ведь сотрудники милиции и туда приходили. Я вынуждена была уйти со службы да и с мужем расстаться. (Имя и фамилия пострадавшей изменены.)

Дела бизнеса

Но все равно хуже всего местным бизнесменам, особенно тем, кто не собирается помогать местной милиции материально.

Сразу после нападения Басаева на Буденновск в милицию города пришел новый начальник - Руслан Геворкян, который быстро здесь вырос из майоров в полковники. О том, как Руслан Тигранович шутит, я уже рассказал.

Это, наверное, смешно. Всем, кроме жителей. Потому что уголовные дела при Геворкяне открывались и закрывались по его личному требованию. Требование зависело от оброка. В итоге даже в Москве не выдержали подобного подхода к делу, несмотря на то что процент раскрываемости был выше, чем в безлюдной тундре. В сентябре 2003 года против Геворкяна было возбуждено уголовное дело и предъявлены обвинения по восьми статьям УК РФ. При обыске изъяли миллионы плюс золотые слитки.

И можно было бы радоваться, если бы мы не помнили по двум предыдущим главам: милиции без прокуратуры - никуда, а без суда уж и вовсе пропадешь.

Тому подтверждение - аудиозаписи, сделанные спецслужбами. Я их послушал и скажу: Геворкян-то сел, но дело, начатое не им, не на нем и закончится. Ведь вы же помните: есть еще и суд, и прокуратура. Что за дело, можно понять на примере уголовного разбирательства с г-ном Дьяченко, который, не подумав, очевидно, решил открыть в Буденновске бизнес.

Увы, уважаемые читатели, вы, наверное, догадываетесь, что суд и прокуратура существуют не только на Ставрополье, поэтому придется поиграть с давно забытой формулировкой "голос, похожий на...".

Так вот. 31 января 2003 г. в 10 часов 56 минут голос, похожий на Геворкяна, по телефону:

- Олег Юрьевич, как ты к Дьяченко относишься?

Голос, очень странно похожий на буденновского прокурора Горского, отвечает:

- Я никак не отношусь, потому что у меня никаких отношений, ни хороших, ни плохих. Он приходил, когда мы вызывали его по обращению граждан, и я ему сказал, что не хочу вести с вами никакие разговоры.

Голос, похожий на Геворкяна:

- Слушай, вот он конкретно попал на крючок. Мы сейчас собираем материалы, чтобы его задержать, вот как ты думаешь?

Голос, похожий на Горского:

- Давай материалы сначала рассмотрим.

Голос, похожий на Геворкяна:

- В общем-то, мы все люди. Так нормально, очень интересный такой материал, своеобразный, конечно, ну 14 тысяч долларов.

Голос, похожий на Горского:

- 14 тысяч долларов? А какую машину?

Голос, похожий на Геворкяна:

- Ну, машину, иномарку... За все ему отомстим, за оправдательный приговор и за все остальное...

4 февраля 2003 года в 17.47 дело сдвинулось с мертвой точки. Голос, похожий на Геворкяна, вновь общался с голосом, похожим на буденновского прокурора. Последний голос рассказывал, что его подчиненный сильно переживает по поводу незаконного постановления о возбуждении уголовного дела в отношении предпринимателя Дьяченко: подписал, а то, что тот депутат, - не знал. Голос, похожий на Геворкяна, советует сильно не переживать, поскольку завтра голос собрался к краевому прокурору Калугину и подпишет это постановление задним числом.

Голос, похожий на Геворкяна, конечно, мог злобно клеветать. Но Дьяченко-то все-таки стал обвиняемым...

И 7 февраля 2003 года в 9.34 в телефонной беседе голос, похожий на Геворкяна, сообщает уже известно на кого похожему голосу, что уголовное дело в отношении Дьяченко отвез в прокуратуру Ставропольского края и просит, чтобы голос, похожий на прокурора Горского, позвонил прокурору края Калугину. Голосу, похожему на Геворкяна, кажется, что лучше всего с Дьяченко справится некий следователь Максимка, вроде бы даже согласие на то получено. (Фантастика, но следы следователя Максима Сергушина в деле Дьяченко действительно есть.)

Дальше - дело техники.

17 февраля 2003 года в 10 часов 22 минуты голос, похожий на прокурора Буденновска Горского, сообщает человеку с голосом Геворкяна, что сегодня дежурит судья Стерлев и поэтому не стоит нести в суд документы на арест Дьяченко, так как этот судья ранее вынес оправдательный приговор по его первому уголовному делу.

Тем временем в дела вмешались высшие силы. И 20 февраля 2003 года в 11 часов 14 минут человек с голосом, похожим на начальника милиции Ставропольского края Сапрунова, сообщает голосу, похожему на Геворкяна, что, дескать, вызвал к себе губернатор Черногоров и почему-то интересовался делом Дьяченко. Голос, похожий на Геворкяна, был спокоен, ответил в том духе, что он тут ни при чем, дело возбуждено прокурором Ставропольского края, а он лично - так, исполнитель.

Конечно, ни при чем. Но все равно лучше подстраховаться. А потом: свинство какое - Дьяченко еще и жаловаться вздумал.

И 21 апреля 2003 года в 9 часов 31 минуту человек, голос которого похож на голос судьи буденновского межрайонного суда Раисы Петровны Выдра, очень внимательно отнесся к просьбе голоса, похожего на Геворкяна. Голос просил осудить Дьяченко на 15 суток за нарушение общественного порядка - ругался нецензурно. Голос, похожий на судью, советует: Дьяченко запросто опротестует такое решение, поэтому лучше пойти иным путем - осудить по ст. 193 КоАП РФ за неповиновение сотрудникам милиции.

Голос, похожий на Геворкяна:

- Надо Дьяченко осудить на 15 суток.

Голос, похожий на Выдра:

- Если хорошо оформлен протокол, то 10 я вам гарантирую (...) пусть без него пока предварительно протокол покажут, что где не так, надо будет переделать.

Голос, похожий на Геворкяна:

- Спасибо.

Голос, похожий на Выдра:

- Не за что.

Неприятность лишь в том, что Дьяченко оказался крепким орешком. Что делать? Это решали 28 июня 2003 года в 9 часов 49 минут голоса, похожие на Геворкяна и прокурора Буденновска Горского. Голос, похожий на Горского, сообщает, что он посадит в больничной палате, куда слег Дьяченко, следователя и понятых и будет все равно знакомить Дьяченко с материалами уголовного дела, а как только тот ознакомится, "...за ноги привяжем - и в Куму (река. - В.И.). Я уже отказной материал на всякий случай подготовил. Добро?". Голос, похожий на Геворкяна: "Добро".

Вот так-то...

Я сначала было хотел пойти в краевую прокуратуру - поинтересоваться, что они по этому поводу думают. Но сам передумал. И вот почему.

Дело об убийстве пожилой женщины из села Прасковея взяла в свое производство прокуратура Ставропольского края и довела его усилиями следователя М. Чепуровой до суда. Милиция оказалась якобы ни при чем, парней посадили под стражу и теперь судят.

Вмешалась пресса - известная местная журналистка и правозащитница Людмила Леонтьева. И получила в свой адрес аж два уголовных дела за клевету по заявлениям следователя прокуратуры Чепуровой и мирового судьи Ивенской. А сам краевой прокурор Валерий Калугин обратился в суд на предмет защиты деловой репутации возглавляемой им прокуратуры - требует несколько сотен тысяч рублей компенсации.

Вот такой повсеместный "синдром Геворкяна", ведь не случайно сам бывший начальник Буденновского ГРОВД ведет себя на суде уверенно и нагло. Знает, что за него есть кому заступиться? Конечно, арестовывали его московские работники Управления собственной безопасности, но ведь им в каждый город не наездиться. А суд - он же местный. И прокуроры - все те же знакомые лица, с очень похожими голосами.

P.S. Все 500 экземпляров "Открытой газеты" с материалом Людмилы Леонтьевой "Ленточка для прокурора", подлежавшие распространению в Буденновске, были сожжены. Об этом заявила глава местной "Союзпечати" Галина Бабенко. Кто приказал, остается только догадываться.

P.P.S. В следующем материале я расскажу, как местные правоохранители вешают нераскрытые преступления на детей из детдома и как они борются с терроризмом.

Вячеслав Измайлов

Опубликовано 17 ноября 2005 года