В продолжение темы сегодня мы публикуем еще один документ - Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об утверждении Организационного Комитета по Чечено-Ингушской АССР", изданный 9 января 1957 года. Председателем Оргкомитета был назначен Муслим Гайрбекович Гайрбеков. Интервью с одним из членов Оргкомитета Василием Федоровичем Русиным подготовила ведущая рубрики журналист Тамара Чагаева.

- Василий Федорович, известно, что обязанности Оргкомитета были довольно обширные. И полномочия тоже. Как строилась работа данной структуры?

- О создании Оргкомитета верховная власть побеспокоилась заранее. Если помните, Указ о создании Оргкомитета датирован 9 января 1957 года. В тот же день были изданы еще два указа - о восстановлении ЧИАССР и упразднении Грозненской области. Как видите, Оргкомитет должен был обеспечить организационное и административно-государственное восстановление ранее упраздненной Чечено-Ингушской АССР.

- Василий Федорович, было бы очень интересно узнать, как изначально решался этот вопрос. В тот период вы занимали пост начальника областного управления сельского хозяйства, и, естественно, могли иметь информацию, что называется, из первых рук.

- О том, что в Москве решается вопрос о восстановлении Чечено-Ингушской АССР, у нас стало известно в начале 1956 года. В то время вся территория Чечено-Ингушетии была заселена переселенцами русской, армянской, молоканской и многих других национальностей. 

Во второй половине 1956 года в Грозный приехал инспектор ЦК КПСС Русаков с секретным заданием - изучить возможности восстановления республики на прежней территории или создания Чечено-Ингушской автономии на другой территории, например, где-то в Казахстане. О своих планах ни в обкоме, ни в облисполкоме он пока не рассказывал. Вместе с первым секретарем обкома партии А.И. Яковлевым и председателем облисполкома Г.Е. Коваленко они побывали во всех предгорных районах - изучали обстановку.

Перед отъездом из Грозного инспектор ЦК КПСС Русаков собрал всех членов бюро обкома партии и некоторых членов исполкома областного Совета депутатов трудящихся. Меня пригласили как члена облисполкома и начальника областного сельхозуправления. На этом совещании московский посланец рассказал о цели своего приезда в Грозный, сообщил также, что в ЦК КПСС обсуждаются два варианта восстановления Чечено-Ингушской автономии: возвратить чеченцев и ингушей в родные места, тем самым восстановив автономную республику в прежних границах, или создать Чечено-Ингушскую автономию где-нибудь в Казахстане.

- Насколько известно, Яковлев был ярым противником восстановления ЧИАССР. Было бы интересно узнать о том, какова была его реакция при обсуждении данного вопроса.

- Особого внимания заслуживают два совершенно противоположных выступления участников этого совещания. Первое из них прозвучало из уст первого секретаря обкома партии А. Яковлева, ультимативно заявившего, что возвращать чеченцев и ингушей на свои родные места нельзя, так как вся территория бывшей Чечено-Ингушетии заселена переселенцами. Свое выступление он закончил такими словами: "Надо им выделить территорию в другом месте и пусть селятся там".

А в выступлении бывшего председателя Грозненского облисполкома Г. Коваленко прозвучало следующее: "Центральный Комитет партии, на мой взгляд, решил восстановить Чечено-Ингушскую автономию, и тем самым восстановить законность, стереть с потомков репрессированных то черное пятно, порожденное незаконной репрессией их родителей. Как же вы себе представляете эту задачу, если автономия будет восстанавливаться на какой-то другой территории? Дети чеченцев и ингушей, изучая историю, непременно будут задавать вопросы своим родителям и пытаться узнать, за что же все-таки выслали оба народа? Для того чтобы восстановить справедливость, их надо возвратить в родные места. Я надеюсь, что многие меня поддержат".

Затем Г. Коваленко отметил, что территория бывшей республики занята переселенцами. Поэтому нужно извиниться перед теми, кто был переселен в эти места, выдать им ссуды и переселить в другие регионы. А чеченцев и ингушей вернуть на свою родину.

- Василий Федорович, нам сегодня очень важны детали, которые предшествовали самому процессу возвращения чеченцев и ингушей. Вы стояли у самых истоков этого процесса. Вспомните, пожалуйста, как это было.

- Если касаться деталей, в тот памятный для меня день после совещания посланец из Москвы попросил меня подождать его в приемной. Спустя несколько минут он вышел, и когда мы с ним зашли в кабинет второго секретаря обкома партии, он попросил меня назавтра подготовить для него две карты с нанесением на них экономических расчетов: карту Грозненской области и карту в границах бывшей Чечено-Ингушской АССР.

В областном управлении сельского хозяйства в то время было богатое картохранилище. Вместе с землеустроителями и чертежницами мы принялись за составление карт и провели за этим занятием всю ночь. В девять часов утра я принес Русакову составленные за ночь две карты с подробными расчетами: площади земельных угодий по видам, количество населения и данные о том, сколько пашни приходится на душу населения. На картах также были отмечены сенокосы и пастбища, валовое производство продукции по видам и т.д.

Более часа Русаков рассматривал карты, а затем он спросил: "Как же вы собираетесь разместить возвращающихся, когда даже в границах Грозненской области у вас большая плотность населения? Да и размер пашни на душу населения мизерный. Было бы неплохо, если бы удалось разместить здесь чеченцев и ингушей, никого отсюда не переселяя. Это была бы интернациональная автономия".

Я очень осторожно возразил ему. Сообщил, что мне с детства пришлось жить, учиться и работать с чеченцами и ингушами, и что хорошо знаю характер и нравы этих двух народов. Русаков удивленно посмотрел на меня и говорит: "Это хорошо. Тогда расскажите мне об этом народе. И как вы относитесь к выступлениям Яковлева и Коваленко?"

Целых два часа провели мы за этим разговором. Я попытался объяснить этому человеку, от мнения которого сегодня зависело очень многое, что чеченцы и ингуши - это гостеприимный, отзывчивый на добро, принципиальный, если дело касается обычаев и традиций, народ, что не следует обманывать себя, полагая, что в доме, в котором некогда жил чеченец или ингуш, останется жить нынешний переселенец, а бывший владелец этого дома построится, и будет жить рядом. Не надо тешить себя такими иллюзиями. А что касается вчерашних выступлений, то я категорически против выступления Яковлева и всецело поддерживаю мнение Коваленко.

По окончании нашей беседы он поблагодарил меня. Я с удовлетворением отметил, что беседой он остался доволен. Может быть, этот наш разговор и послужил поводом для того, чтобы в Указе Президиума Верховного Совета РСФСР от 9 января 1957 года я оказался членом Оргкомитета по восстановлению Чечено-Ингушской АССР.

- Василий Федорович, вы, конечно, помните те самые Указы Президиума Верховного Совета СССР, которые позволяли репрессированным вернуться на свою родину. Как явствует из текстов указов, ни в одном из этих документов не предусмотрен пункт о возвращении реабилитированному народу ранее принадлежавшего ему жилья. Может, были какие-то нормативные акты, которыми мог пользоваться Оргкомитет? Как верховная власть предлагала вам поступать, если бывший хозяин дома и ныне в нем живущий начинали оспаривать имущество?

- В специальной секретной директиве было сказано, что возвращающиеся на родину чеченцы и ингуши не могут претендовать на свое жилье. Оргкомитет обращался в ЦК КПСС с аргументированной просьбой выдать гражданам, ранее переселившимся в Грозненскую область, хотя бы мизерную ссуду, чтобы они могли переехать на другое место жительства. В этом случае возвращающееся население могло бы занять свои дома. По настоянию М. Гайрбекова они вместе с А. Яковлевым побывали на приеме у Хрущева, где обсуждался этот вопрос. Ответ был один: сохранить на территории республики ранее переселившееся население и одновременно принять возвращающихся, создавайте, мол, таким образом интернациональную республику. Оргкомитет еще тогда просил дать ссуду на переезд хотя бы самым бедным семьям, которым некуда, а главное, не на что было переезжать. Москва тогда нас не услышала.

Позволив чеченцам и ингушам вернуться на свою родину, Хрущев тем самым решил отмыть темное пятно в своей национальной политике по отношению к мусульманскому населению. Это была ложка меда в этой политике. Но то, что он не позволил возвращающимся занять свои дома - это уже была ложка яда не только по отношению к чеченцам и ингушам, но и по отношению к русским, дагестанцам, армянам, молоканам и представителям многих других национальностей, населявших республику в тот период.

Очень трудная ситуация с размещением возвращающихся сложилась в Ножай-Юртовском, Саясановском, Веденском районах, где в основном проживали дагестанцы. Это были очень бедные многодетные семьи. Будучи глубоко верующими людьми, они понимали, что по мусульманским обычаям человек не может проживать в чужом доме, когда хозяин этого дома, не имея пристанища, где-то скитается. Перед ними складывалась тупиковая ситуация - жить в чужих домах они не могли, и уехать с многодетной семьей они тоже не могли. Поэтому были случаи, когда возвращающихся из ссылки чеченцев пытались не только не пустить в свои собственные дома, но и в родные села. И эти акции были направлены не столько против прибывающих чеченских семей, сколько в знак протеста против нарушающих права человека Указов Президиума Верховного Совета СССР и РСФСР, а также с целью вынудить власти выдать ссуды на вторичное переселение.

Во многих колхозах старались не принимать чеченцев и ингушей в колхозы, чтобы потом не выделять им приусадебные участки. Руководство республики не всегда понимало, что если не наделить возвращающееся население участками для огородов, тем более что весна была на подходе, - это означало, что заранее надо было просить у государства продовольственную ссуду для населения.

- Нетрудно себе представить возвращающуюся в родные места многотысячную массу людей и взбудораженное всякого рода слухами население республики. Как в таких случаях разрешались конфликтные ситуации?

- Конфликтные ситуации случались достаточно часто. Помню, в марте 1957 года из бывшего Саясановского района сообщили, что в селах Энгеной и Гордали переселившиеся сюда дагестанцы вышли на окраины сел с ружьями и не пропускают чеченцев в свои села. Назревал крупный скандал, могло быть и вооруженное столкновение. На место возможного конфликта выехали председатель Оргкомитета Муслим Гайрбеков и я. Сюда же мы пригласили первого секретаря Ножай-Юртовского райкома партии (тогда это был Андалакский район) К.Сулейманова, кстати, он тоже был членом Оргкомитета. Мы срочно собрали старейшин, поговорили с ними, убедили их в том, что предпринимаемая их молодежью акция ведет к тупику и ни к чему хорошему это не приведет. К.Сулейманов, аварец по национальности, сумел найти общий язык с безумствующей толпой. Назревавший между чеченцами и дагестанцами конфликт в тот же день был улажен. Люди смогли войти в свои села, но в свои дома их не пустили. Многие разбили палатки во дворе и стали в них жить, а некоторых из них пустили в свои дома на правах квартирантов.

Вместе с М .Гайрбековым и К. Сулеймановым мы проехали по некоторым колхозам Ножай-Юртовского района. Муслим Гайрбекович поручил мне остаться здесь на несколько суток, побывать во всех колхозах, встретиться с приехавшими на родину чеченскими семьями и упорядочить все нерешенные проблемы, связанные с размещением и устройством возвращающегося населения. Знавший обо всех сложностях порученных мне вопросов, первый секретарь Ножай-Юртовского района К.Сулейманов со мной не поехал.

Картина во всех населенных пунктах была одинаковая: людей не принимают, земли под огороды не выделяют, у всех озабоченные лица, люди раздражены, взволнованы, у всех на устах множество вопросов к власти. И вот при такой обстановке мне приходилось встречаться с ними. Медлить было нельзя, и первое, что я сделал - это отдал всем председателям колхозов официальные распоряжения на специальных бланках о немедленном оформлении членства в колхозах всех прибывших чеченцев и выделении им земель под огороды по нормам колхозников. Это я был вынужден сделать в связи со сложившейся чрезвычайной обстановкой.

- У вас были такие полномочия?

- Таких полномочий у меня не было, но они вытекали (если, конечно, подойти к этому по-человечески) из самой ситуации, в которой находились люди и призванная управлять ими власть. Сама логика дальнейших действий позволяла мне строить отношения с людьми именно таким образом. Но потом случались и выволочки. Например, меня после каждой такой "самодеятельности" не раз вызывали на "ковер" к Яковлеву. Одним словом, возвращение вайнахов на свои земли после тринадцатилетней ссылки шло очень тяжело, было много обид, были слезы и, уверен, у многих на сердце сегодня лежит большая тяжесть невысказанных обид и несправедливостей. Руководителям республики, работавшим в период восстановления Чечено-Ингушской автономии, есть в чем покаяться перед чеченцами и ингушами.

У К А З

ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР

 "Об утверждении Организационного Комитета по Чечено-Ингушской АССР"

Утвердить Организационный Комитет по Чечено-Ингушской АССР в составе:

Председатель Организационного Комитета тов. Гайрбеков М. Г.;

первый заместитель председателя Организационного Комитета тов. Слюсарев А.М.;

заместители председателя Организационного Комитета т.т. Зонов А.Ф., Тонгиев З.С.; Шустов И.А.

секретарь Организационного Комитета тов. Комаров М.И.;

члены  Организационного Комитета т.т. Баранова Ф.Д., Брыксин Е.Б., Гашев А.Д., Дементьев Г.М., Дукузов Х.Н., Мальсагов Д., Петров Н.Г., Русин В.Ф., Струлев С.С., Сулейманов К., Тепсаев А-В.Т., Хозиев В.Ф., Цутиев У.Д., Яковлев А.И., Яндиев М.А.

Возложить на Организационный Комитет руководство хозяйственным и культурным строительством на территории Чечено-Ингушской АССР впредь до выборов Верховного Совета АССР.

Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР М.ТАРАСОВ

Секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР И.ЗИМИН

 Москва, 9 января 1957 года

Опубликовано 29 августа 2005 года