В стране назревает довольно серьезный политический кризис. У властей явно нет никакого ресурса для служения обществу. К несчастью, Саакашвили смог то, чего хотел Звиад Гамсахурдия, и то, что сделал Шеварднадзе: в стране вновь укоренилось клановое правление.

Что страна вздохнула, избавившись от режимов Шеварднадзе и Абашидзе - спору нет: как бы порочна ни была власть Саакашвили, с ними его не сравнить. Его гораздо легче поправлять - хотя бы потому, что он не обладает реальной властью. Он успешно дискредитирует институт президентства, и в будущем будет легко спросить у населения: хочет ли оно иметь такой бездарный и безответственный институт президентской власти? Не лучше ли стать парламентской страной?

Во всем мире институт президентской власти оправдал себя только в двух демократических государствах - в США и во Франции. В  США противовесом президенту служит сильный конгресс, а во Франции - устойчивая процедурная культура. Во всех других странах президентское правление является той или иной формой авторитаризма. Там, куда мы стремимся, т.е. в Европе, нигде, кроме Франции, нет института сильного президента. Что касается Грузии, то ей больше подходят примеры Португалии, Италии или Германии.

Саакашвили фактически уничтожил структуру власти - превратил ее в головастика,  но не может ею управлять. Его права сопоставимы с правами президента США, но у него нет никаких обязанностей. Весь груз обязанностей ложится на плечи премьер-министра. В свое время эта модель был сшита по мерке тогдашнего премьер-министра Зураба Жвания. Таким образом были удовлетворены и амбиции Жвания, и интересы Саакашвили.

Общество - это часть природы, у которой есть свои законы развития. В Грузии эти законы игнорируются, и вполне естественно, что в стране не прекращаются кризисы.

Сегодня главный козырь властей - то, что они знают: на фоне падения рейтинга Саакашвили в стране не существует реальной, серьезной оппозиции.

Многие опасаются, что эти процессы могут привести к вооруженному гражданскому противостоянию. Так вот, текущие процессы могут стать опасными для властей, но гражданской войны не вызовут по той простой причине, что в стране нет альтернативной вооруженной силы. В 1991 г. гражданская война произошла между президентом Гамсахурдия и министром обороны Китовани, у которого были свои вооруженные силы. А сейчас гражданская война если и может произойти, то только внутри Национального движения - ее некому начинать вовне.

Правительству не стоило обострять ситуацию ночью 1-го июля на площади Руставели. Но Саакашвили испугался - испугался беспорядков, а не их зачинщиков-спортсменов. Власть его до того хрупкая, что малейший шорох он воспринимает как серьезную волну, катящую прямо на него. Неадекватное поведение властей - разгон митингующих на площади Руставели - было направлено на устрашение грузинского общества.

Общественность и не думала защищать каких-то криминалов или оправдывать тех, кто устроил дебош в суде. Тут стоит вспомнить, что в бытность министром юстиции Саакашвили всю свою энергию направлял на работу в тюрьмах. В тюрьмах работал и его верный соратник Георгий Арвеладзе, который был тогда директором кутаисского изолятора. В этой же системе работали и некоторые нынешние оппозиционеры. И все они доказывали обществу, что если смогут защитить интересы изгоев общества, то смогут защитить интересы и всего грузинского общества.

Тех, кто громил суд, надо было арестовать на месте. Ни в коем случае нельзя допускать неуважения к суду. Но раз эти люди вышли на улицу и начали митинг, разрешенный законом и Конституцией, то надо было им его разрешить.

По грузинской Конституции любой человек имеет право в любом месте провести собрание или манифестацию. Чтобы перекрыть улицу, надо только уведомить власти. Перекрытие улицы - один из способов реализации права на свободу выражения. Сам Саакашвили во время своих митингов всегда перекрывал проспект Руставели. Спецназ не арестовал там виновников, а разгромил невиновных, что безусловно недопустимо, и это было сделано для устрашения общества. В итоге было задержано 110 граждан, в том числе всего один из тех, кто устроил дебош в зале суда.

Дальше события развивались уже в парламенте. На утреннем заседании свою оценку происшедшему дал возмущенный и встревоженный ночными событиями Коба Давиташвили.  При этом он назвал Гиви Таргамадзе коррупционером. (Я никогда не слыхал о коррумпированности, скажем, Гиги Бокерия, но в обществе муссируются слухи о коррумпированности Таргамадзе. Журналисты часто спрашивают: правда ли, что Таргамадзе имеет какое-то отношение к терракту в Гори? Или: правда ли, что он не сумел поделиться с губернатором Шида Картли Михаилом Карели? Правда ли, что он купил слишком дорогостоящий дом?) Давиташвили не вышел за рамки политкорректности, за рамки парламентских выражений. В ответ Таргамадзе стал крыть его матом. В Грузии к мату нет такого снисходительного отношения, как в России. Поведение Таргамадзе не только несовместимо с парламентской культурой, но совершенно неприемлемо и недопустимо в грузинской культуре вообще. Было совершенно ясно, что такое поведение вызовет обратную агрессию, и он пошел на это сознательно: ему надо было отвлечь внимание присутствовавших от ночных событий, чтобы не допустить парламентской оценки этих событий. Они не хотели, чтобы в парламенте  было зафиксировано, что полицейские действовали неправильно - были не в форме, били дубинками стоявших на тротуаре. Для очистки улицы есть свои правила. Было явно видно, что полиция превысила свои полномочия и арестовала тех, кого не следовало. Но верховный правитель был в такой панике, что отдал приказ, и тогда спецназ тоже начал действовать панически.

Парламентское большинство на этом заседании постаралось сорвать намерение оппозиции вынести на рассмотрение ряд серьезных вопросов. Тем самым оно пыталось избежать огласки своего трусливого поведения, вызванного страхом перед массовыми беспорядками. Но власти вели себя так неадекватно, что выдали сами себя.

Саакашвили боится оппозиции, как огня, ведь у него нет ничего, что можно  представить обществу как достижение. Поэтому он делает все для того, чтобы оппозиция не окрепла. Он сперва апробировал эту политику в Аджарии, вытеснив Республиканскую партию из парламентских выборов в Аджарии. Этим он заявил аджарскому народу, что ему главное - победить, а на народ ему плевать. Жвания тоже не переносил республиканцев - они играли на поле его ценностей, а он предпочитал иметь в оппозиции лейбориста Нателашвили или кагэбэшника Гиоргадзе...

Власти слишком боятся демократических ценностей. Республиканская партия пользуется большим влиянием в городах, поэтому власти стараются не допустить ее усиления именно в столице.

Будучи в оппозиции, нынешние власть имущие сами требовали прямых выборов мэра и никогда не говорили, что тбилисского мэра должно избирать Сакребуло (тбилисская легислатура). На сегодняшний день Саакашвили понял, что отказаться от выборов мэра не сможет, и додумался до такой формы, о которой никогда раньше не было и речи. Сегодня многие эксперты утверждают, что выборы мэра через Сакребуло - вполне демократический процесс, к тому же апробированный в Европе. По сравнению с тем, что при Шеварднадзе мэра вообще не выбирали, а назначали, нынешний вариант, т.е. когда мэра выбирает Сакребуло, это явный шаг вперед. Потому-то, когда европейским экспертам говорят, что у нас будут вот такие выборы, они отвечают, что так, конечно, демократичнее. Они ведь не знает всей предыстории.

Сегодняшняя оппозиция была уверена, что в случае прямых выборов мэра сможет выиграть. Увидев, что она не испугалась даже выборов через Сакребуло и что есть большая вероятность того, что в больших городах она сможет оказаться в большинстве и, соответственно, провести в мэры своего кандидата, власти, не стесняясь, пошли дальше и придумали уже совершенно дикую вещь. Они предложили совершенно извращенную мажоритарную систему. Система мажоритарных выборов берет начало в средних веках. Ее принцип состоял в том, что выбирают того, за кого проголосовало большинство. Впоследствии, когда появились разные общественные группы с различными интересами, этот институт совершенствовался, и чтобы голоса не терялись, было введено такое понятие, как двухмандатные, трехмандатные округа. Т.е. человек, вышедший на первое место, получал первый мандат, прошедший на второе - второй и т.д. А у нас происходит извращение идеи мажоритаризма - нам говорят: кто выиграет, тот возьмет и первый, и второй, и другие мандаты. Почему? Человек голосует против, а его голос забирает именно тот, против кого он голосует!

Такое поведение властей можно охарактеризовать одной фразой: "Охота править - буду делать что хочу, ведь у меня большинство в парламенте". Меньшинству говорят, что с ним никто и не думает считаться. Сперва так заявили аджарцам, а теперь уже тбилисцам. Если человек проголосует за республиканца или лейбориста, его голос заберет себе представитель большинства. Вот так уродуют философию мажоритаризма. После всего этого оппозиция либо совсем не попадет в Сакребуло, либо попадет в очень незначительном количестве. Тут уже действует закон джунглей - побеждает сильнейший. И такое хотят сделать с тбилисцами, с самой продвинутой частью грузинского общества. К сожалению, сегодняшняя власть и сам Саакашвили ничем не лучше Шеварднадзе, а его дружки ничем не лучше Саришвили и Мамаладзе. Оппозиции не оставляют другого выхода, кроме уличных выступлений.

Республиканцам быть вместе с такими, как Гамкрелидзе, который верит в то, что революция была ошибкой, не совсем приятно, неприятно объединяться, например, с лейбористами, но власти не оставляют нам другого выхода. В такой системе жить больше невозможно. Все эти изменения, связанные с выборами тбилисского мэра - это же позор.
      
Парламент приводит слова каких-то иностранцев о том, что закон, одобренный избранным народом большинством, есть демократический закон. А народ пока не осознал всю ущербность и безнравственность этого закона.

Если все это суммировать, то выходит, что власти боятся собственного народа. В ту ночь на Руставели власти отмежевались не от политических партий, не от своих соперников, а от общества.

Саакашвили стал президентом только своих сторонников. После всех этих акций он выступил в гостинице "Метехи" и занял позицию одной из сторон. Он не смог сформироваться как президент, он так и остался соперником - он и сегодня соперник всех тех, кто ему не верит. Величайшая трагедия власти в том, что вместо того, чтобы содействовать интеграции, сплочению, объединению общества, она является инициатором дезинтеграции. Власти обязаны говорить с самыми радикальными группами и соблюдать порядок. Вместо того, чтобы объединять общество, Саакашвили его раздробляет. Это все его атакующая тактика. Она оправдала себя против Шеварднадзе и Абашидзе, но оказалась абсолютно проигрышной в Южной Осетии. Теперь уже ясно, что Саакашвили, кроме как атаковать, ни на что другое не способен.

С такой политикой Саакашвили проиграет, и вместе с ним, к сожалению, проиграет страна.

Паата Закареишвили

Опубликовано 4 июля 2004 года