Суд над бывшими лидерами Нагорного Карабаха в Баку имеет уникальные черты, аналогичных процессов в мировой истории не было. Международное доверие к этому суду подорвано, но в большей степени процесс рассчитан на внутреннюю аудиторию, указали опрошенные “Кавказским узлом” аналитики.

Как писал "Кавказский узел", 31 октября завершилось судебное следствие по делу бывших руководителей непризнанной республики Нагорного Карабаха, обвиняемых в военных преступлениях. Обвинение запросило для Араика Арутюняна, Давида Ишханяна, Давида Бабаяна, Левона Мнацаканяна и Давида Манукяна пожизненное заключение, для остальных - от 16 до 20 лет лишения свободы. Объемная обвинительная речь была готова заранее, уверена адвокат Сирануш Саакян.

Характер судебного процесса над бывшими лидерами Нагорного Карабаха, который подходит к завершению в Баку, “Кавказскому узлу” прокомментировали старший научный сотрудник Института географии РАН, доктор географических наук Алексей Гуня, специалист по постсоветскому пространству Кирилл Кривошеев* и российский кавказовед, пожелавший остаться неназванным. 

Все аналитики разделяют мнение, что в недавней мировой истории не было аналогичных примеров; процесс, в частности, сложно сравнивать с судами над лидерами сепаратистских движений, проводившимися в течение последних десятилетий в Мексике, Шри-Ланке или Испании. 

«Я таких прецедентов не знаю, поскольку Карабах сам по себе уникальный случай. И здесь мы понимаем, что время, когда Советский Союз распался на несколько государств, - уникальное, сопоставить его с другими подобными процессами где-нибудь в других странах довольно сложно. Конечно, межгосударственный компонент здесь наиболее важен, поскольку и сам конфликт, и сама ситуация была порождена межгосударственным противостоянием двух стран. И после того, как одна страна фактически сдала свои позиции, люди оказались заложниками этих межгосударственных сдвигов, довольно больших сдвигов», - считает Алексей Гуня.

Доверие к бакинскому процессу подорвано авторитарным характером политической власти в Азербайджане, отметил он. «Но тем не менее надо отдать должное, что этому процессу все-таки придали публичный характер: не просто где-то в недрах государственной машины исчезли обвиняемые, получили свои сроки и были наказаны, это стало предметом обсуждений для общественности. И в этом сам режим заинтересован, поскольку во всем этом процессе есть определенный дефицит легитимности. И публичность нужна, чтобы придать ему некий хотя бы оттенок легитимности», - отметил он.

Политизированность обвинений и сомнения в беспристрастности суда - единственное, что в некоторой степени объединяет бакинский процесс с другими судами над лидерами сепаратистов. 

«Межгосударственный компонент и межнациональный характер, конечно, преобладает в этом процессе. И он будет решающим в вынесении, очевидно, обвинительного приговора и довольно строгого наказания, как мне представляется», - сказал Гуня «Кавказскому узлу». 

Недопуск иностранных наблюдателей, правозащитников и дипломатов на заседания военного суда в Баку является показателем, что процесс ведется прежде всего для внутренней аудитории. По мнению специалиста, власти Азербайджана, определяя степень открытости этого процесса, выбрали своеобразный компромисс - суд проходит относительно публично, но дело остается сугубо внутренним, в рамках государственных правовых судебных систем. 

«Такое компромиссное решение свойственно самому режиму, поскольку, с одной стороны, они восполнить дефицит легитимности, а с другой стороны все-таки удержать дело в своих рамках, не позволяя скомпрометировать процесс. То есть он должен быть управляемым с одной стороны, а с другой стороны должна быть видимость легитимности», - подчеркнул Алексей Гуня.

Провести универсальные исторические аналогии с процессом над бывшими лидерами Карабаха в Баку объективно сложно, в последние несколько десятилетий в мире не было сопоставимых примеров, указал Кирилл Кривошеев*.

«Я думаю, что те, кто развивает драматургию этого процесса, обращаются к более ранним событиям. Понятное дело, что азербайджанцы, видя этот процесс, думают, скорее всего, о Нюрнбергском процессе, но, конечно, это не так: все-таки там был международный трибунал, а здесь национальный суд.  Другая аналогия, опять же у азербайджанцев, может возникнуть с историей Адольфа Эйхмана, которого поймали в Аргентине, привезли в Израиль и судили в Иерусалиме», - сказал он «Кавказскому узлу».

Кривошеев* согласен с мнением, что доверие к бакинскому процессу подорвано  авторитарным характером политической власти в Азербайджане.

«Изначально большого доверия к этому процессу нет. С одной стороны, нельзя сказать, что все, что там говорится, абсолютно необоснованно: например, обстрел Гянджи ракетами, разрушение городов в ходе первой Карабахской войны и после нее. Но об этом нужно говорить очень четко, выделяя определенную долю ответственности каждого человека, а там это делается широкими мазками. Из того, что долетает до нас отрывками: заявляется, что “Аркадий Гукасян признался, что…” - и даются какие-то данные, которые вообще непонятно как относятся к делу. В целом понятно, что происходит, понятно, что нужно дать максимально громкий приговор, понятно, что это в определенной степени пропагандистское шоу, поэтому это так происходит. И у этого процесса своя внутренняя драматургия, которую ведет исключительно власть Азербайджана», - констатировал он.         

Политизированность обвинений и сомнения в беспристрастности суда характерны, по его мнению, для процессов над представителями Карабаха в целом.

«Есть, разумеется, определенная вина определенных людей, но суд вообще не разбирается в нюансах. Вот есть известный всем дипломат Давид Бабаян, который воевал, простите, в “Твиттере”, который просто произносил слова. Ему тоже там выдвинуто страшное обвинение, но это не так должно работать. Суровые приговоры должны получать люди, которые отдавали приказы о захвате, разрушении городов, выселении азербайджанских жителей, я считаю, что эти люди должны понести ответственность. Либо те, кто непосредственно совершал военные преступления: например, убил, стрелял по колонне беженцев, все это должно быть наказуемо», - сказал Кривошеев*.

Недопуск иностранных наблюдателей, правозащитников и дипломатов он назвал примером сверхчувствительности к суверенитету. «Должно быть все сверхсуверенно, это только наше дело и ничего больше. Туда пускают только журналистов “Азертадж”, других журналистов не пускают, тоже такой себе звоночек. Это не суд, а такой большой политический жест, чтобы поставить точку в этом конфликте, доказать победу Азербайджана», - подчеркнул он.

Российский кавказовед, пожелавший остаться анонимным, считает уникальным масштаб как порожденных конфликтом проблем, так и самого процесса над бывшими лидерами Карабаха.   

«Бакинский процесс уникален масштабом - судят не отдельных командиров, а всю политическую верхушку де-факто государства, существовавшего три десятилетия. Но доверие к этому процессу было подорвано изначально, в Азербайджане судебная система полностью контролируется семьей Алиевых. В такой системе беспристрастный суд над политическими противниками после военной победы практически невозможен. Это не означает, что обвиняемые обязательно невиновны, но означает, что справедливого разбирательства ждать не приходится», - сказал он «Кавказскому узлу».

Политизированность и сомнения в беспристрастности действительно характерны для всех постконфликтных процессов, но в данном случае длительность карабахского конфликта и его межэтнический характер усугубляют их. 

«Тридцатилетний конфликт с массовыми жертвами и этническими чистками  делает объективное правосудие практически невозможным. Межнациональный характер конфликта усугубляет ситуацию: в глазах азербайджанского общества карабахские лидеры - военные преступники и оккупанты, а для армян они защитники народа. В такой атмосфере суд неизбежно превращается в акт возмездия победителя, а не поиск справедливости», - указал он.

По мнению кавказоведа, недопуск международных наблюдателей, правозащитников и дипломатов однозначно указывает на то, что процесс рассчитан на внутреннюю аудиторию и призван удовлетворить жажду мести азербайджанского общества.

«Если бы Баку был уверен в законности и справедливости процесса, он бы приветствовал международное присутствие как легитимизацию приговора. Закрытость процесса позволяет властям избегать неудобных вопросов о собственных военных преступлениях и представлять суд как триумф для внутренней пропаганды», - подчеркнул он.

Назначенные адвокаты обвиняемых выступили перед судом в Баку

На заседании в Бакинском военном суде 27 ноября доводы начали представлять адвокаты обвиняемых. Адвокаты Гургена Степаняна, Василия Бегларяна, Аркадия Гукасяна, Давида Манукяна, Давида Бабаяна и Мадата Бабаяна в своих выступлениях просили оправдать своих подзащитных и приводили доводы их невиновности. Так, адвокат Бегларяна просил не вменять ему в вину военную службу по добровольно заключенному в 2022 году контракту, указав, что в тот период обвиняемый “не мог найти работу”. Адвокат Давида Манукяна заявил, что тот никогда не был “участником какой-либо незаконной вооруженной группировки”, а был военнослужащим и действовал в рамках военного устава, в то время как “основная вина за произошедшее лежит на военно-политическом руководстве Армении”. Адвокат Давида Бабаяна напомнил, что его подзащитный добровольно сдался азербайджанским военнослужащим в сентябре 2023 года. 

Адвокат Мадата Бабаяна попросила оправдать его по эпизоду покушения на азербайджанских государственных деятелей, находившихся в вертолете, сбитом в ноябре 1991 года близ села Гаракенд Ходжавендского района. Она заявила, что Бабаян в то время служил на постах на других направлениях и “не открывал огонь по живым целям, стреляя лишь в воздух”. Правдивые показания Бабаяна позволили спустя более чем 30 лет обнаружить и передать родным останки убитых жителей Ходжалы, при этом обвиняемый выразил сожаление, что “в 1991-94 годах был свидетелем пыток и этнических чисток против азербайджанского народа, в том числе, во время Ходжалинских событий”. “За это он извиняется перед азербайджанским народом и президентом Азербайджанской Республики”, - приводит слова адвоката “Азертадж”. Следующее заседание суда назначено на 4 декабря.

* внесен Минюстом РФ в реестр иноагентов.

** деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.