Отношение к памяти о Кавказской войне остается сильно политизированным, власти все активнее возвращаются к имперским трактовкам событий, игнорируя главные ее уроки: попытки насильственной унификации и разрушение систем местного самоуправления углубляют противоречия и конфликты. 

Как писал "Кавказский узел", жители Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгеи ежегодно отмечают годовщину окончания Кавказской войны памятными мероприятиями. 

Результаты и последствия Кавказской войны для адыгов и особенности современной политики исторический памяти в ее контексте “Кавказскому узлу” прокомментировали историк Заурбек Кожев, старший научный сотрудник Института географии РАН, доктор географических наук Алексей Гуня и доктор исторических наук, профессор одного из университетов Северного Кавказа, пожелавший остаться неназванным. 

Главным последствием Кавказской войны для адыгов стало изгнание подавляющего большинства этноса с родных земель, указывает Заурбек Кожев.

"Кавказская война для адыгского народа означала изгнание 90 процентов этноса в пределы Османской империи, и народ оказался рассеян со всеми вытекающими из этого последствиями. Чтобы такой трагедии больше не повторялось, (людям) в мире в целом, и в России в частности, нужно научиться уважать мнение меньшинств, миноритарных групп, учитывать культурные и религиозные особенности людей, которые хотя и живут в рамках единого государства, но могут отличаться заметно друг от друга по ценностям, менталитету. Ну и самое главное, реальная власть должна принадлежать людям: нужно развивать местное самоуправление, и тогда претензий у людей не будет. Когда власть будет иметь обратную связь с населением, люди получат возможность влиять на принятие решений, на их исполнение, поле для социальных и политических конфликтов будет уменьшаться", - сказал он "Кавказскому узлу".  

По словам Кожева, в последние годы трагические результаты Кавказской войны вспоминаются только в годовщину ее окончания, 21 мая.

"В публичном пространстве мало присутствует эта тема, о ней вспоминают только 21 мая. Она замалчивается в школьном образовании, даже на региональном уровне, не говоря уже о федеральном уровне: тема Кавказской войны звучит где-то на третьем плане, и формулировки в последнее время все больше тождественны тем, которые были в период Российской империи - то есть Кавказ замирялся, горцы совершали набеги, имперские и царские войска наводили здесь порядок, основной тезис такой. Все темы, связанные с оценкой Кавказской войны как антиколониальной борьбы местных народов, конечно, из официального дискурса постепенно были удалены", - констатировал он.

По мнению историка, государственная политика в сфере образования и сокращения преподавания национальных языков связана с исторической памятью о Кавказской войне и ассимиляционными процессами.

"Ослабление изучения национальных языков – это большая политика, связанная с тем, чтобы эти языки не получили широкого распространения, то есть политика, направленная на создание однородного в культурном отношении населения. Это не российское изобретение, просто сейчас в Российской Федерации политика такая. То, что было в советское время, в ранний период советской власти, - развитие младописьменных языков, создание национальных школ на национальных языках, - это все уже давно не практикуется. Был короткий период ренессанса в 1990-х годах, но сейчас, после последних изменений в Конституции, статусы родных языков в национальных республиках формально сохраняются на бумаге, - а на практике, в сфере образования, их место и их роль все меньше и меньше", - подчеркнул он.

Кавказская война и ее трагические последствия поставили адыгский народ на грань выживания, указал Алексей Гуня.

"Во-первых, жертвы, во-вторых, выезд из родных мест, потеря для многих своих корней и идентичности, связи с землей, исчезновение некоторых субэтнических групп. Из истории Кавказской войны стоит учитывать следующий урок: этнические группы на Кавказе должны лавировать, чтобы выжить, а радикализация может обернуться против этой группы. Нужны компромиссы и адаптация к непростым условиям, чтобы сохранить язык, культуру", - сказал он "Кавказскому узлу".

По его мнению, историческая память о Кавказской войне сильно политизирована, но в этом процессе наблюдаются колебания

"Ближайший максимум активной политизации был перед Олимпийскими играми в Сочи. Ныне активизация политизации памяти висит домокловым мечом, может быть в любой момент задействована, хотя в период СВО это вряд ли вероятно", - отметил он.

Он не согласен с мнением, что государственная политика в сфере образования и сокращения преподавания национальных языков связана с исторической памятью о Кавказской войне и ассимиляционными процессами. "Политика в области образования вряд ли напрямую или осознанно влияет на историческую память и ассимиляционные процессы. Скорее негативный вклад вносят общие глубокие структурные проблемы, существующие в области образования в целом", - указал он.

Последствия Кавказской войны для адыгского народа были катастрофическими и привели к демографической катастрофе беспрецедентного масштаба, указал профессор одного из университетов Северного Кавказа на условиях анонимности. 

"Массовое выселение привело к тому, что более 90 процентов адыгов были вынуждены покинуть свою историческую родину и переселиться в Османскую империю, где многие погибли от болезней, голода и тяжелых условий. Это привело к разрыву традиционных социальных связей, утрате части культурного наследия и значительному сокращению численности народа на исторической территории. Оставшиеся на Кавказе адыги подверглись серьезной культурной и социальной трансформации. Была разрушена традиционная система самоуправления, изменена система землепользования, сильно пострадали традиционные экономические и социальные институты. Эти процессы привели к формированию диаспоры, которая сегодня многократно превышает численность адыгов на исторической родине, и создали долгосрочные проблемы национальной идентичности и исторической памяти", - сказал он "Кавказскому узлу".

Главный урок из истории Кавказской войны, - понимание, что военное решение этнополитических конфликтов никогда не бывает окончательным, считает историк. 

"Оно порождает долгосрочные травмы, передающиеся через поколения. Игнорирование культурных, религиозных и исторических особенностей народов, насильственная ассимиляция и попытки унификации многообразия приводят к росту сопротивления и углублению противоречий, а не к их разрешению, это первое. Второй важный урок – это необходимость честного и открытого диалога об исторических травмах. Признание исторических ошибок и трагедий, совместное осмысление прошлого без его политизации и мифологизации создает основу для примирения и сосуществования различных народов", - уверен он.

Историк подчеркнул, что историческая память о Кавказской войне существенно политизирована.

"Историческая память о Кавказской войне остается крайне политизированной как в России, так и за ее пределами. В российском публичном пространстве существует несколько параллельных дискурсов: от трактовки войны как "цивилизационной миссии" и "добровольного вхождения" до признания трагических последствий колониальной политики. Официальная позиция часто стремится к сглаживанию острых углов, в то время как адыгские общественные организации настаивают на признании событий геноцидом. Черкесская диаспора активно использует историческую память как инструмент консолидации и сохранения идентичности", - указал он.

Сокращение часов на изучение национальных языков, воспринимается большинством как  попытка культурной унификации. "Современная языковая политика и сокращение преподавания национальных языков воспринимаются многими как продолжение ассимиляционных практик, имеющих исторические корни в имперской и советской политике. Хотя прямая связь с Кавказской войной может не декларироваться официально, в общественном сознании эти процессы часто рассматриваются в контексте длительной исторической традиции культурной унификации", - подчеркнул ученый.

Власти ограничили массовые памятные мероприятия

В последние годы в Адыгее масштабные мероприятия в годовщину окончания Кавказской войны не проводятся из-за усиленных мер безопасности, пояснил адыгский активист Аскер Сохт.

"Все понимают, что идет СВО, и меры безопасности в стране усилены, поэтому большие мероприятия в этих условиях не проводятся. А так глобально ничего не изменилось в официальной позиции властей, никаких перемен в этом плане кроме количества и масштабов мероприятий", - сказал он "Кавказскому узлу".

Председатель Адыгейской Республиканской общественной организации "Адыгэ Хасэ - Черкесский совет" Заурбий Чундышко, рассказал, как изменились памятные мероприятия в Адыгее.

"До СВО собирались представители правительства, администрации, руководства республики и проводили шествие к так называемому памятнику согласия и единения в Майкопе, который стоит практически в центре. И возле этого памятника проводился митинг, посвященный этому дню. После СВО власти не рекомендовали проводить шествие, но все равно народ собирается у этого памятника и чтит память жертв Кавказской войны, правда, уже без шествий", - рассказал он "Кавказскому узлу".

Активист из Карачаево-Черкесии, пожелавший остаться неназванным, отмечает, что власти в последние годы взяли под полный контроль все мемориальные мероприятия.

"Они фактически руководят их проведением именно в том формате, в каком им это кажется наиболее удобным и безопасным. То есть шествия по городу, которые практиковались раньше, сейчас фактически запрещены. Собрание, митинг, условно говоря, у памятника жертвам Кавказской войны происходит, там звучат какие-то официальные речи, проходит молитва за умерших, за погибших. Все вот так очень скромно", - сказал он "Кавказскому узлу".

Власти балансируют между допуском мемориальных мероприятий и недопущением "опасных" исторических интерпретаций, указал юрист Заур Шокуев. 

"Как мы помним, в 1994 году демократическая Россия официально признала захватнический характер военных действий царизма, в то время как горцы рассматривали эти действия как освободительную войну. В частности, в 1992 году Кабардино-Балкария и в 1996 году Адыгея официально признали геноцид черкесского народа, однако в начале 2000-х годов деятельность черкесских общественных движений была подавлена, что привело к усилению тенденции к ревизионизму и отрицанию исторических фактов геноцида. В настоящее время наблюдается возврат к концепциям, направленным на отмену признания геноцида, а также к запрету публичных мероприятий, посвященных этой теме.  К сожалению, нынешняя политика в стране активно способствует этому процессу, возвращаясь к имперским идеологическим конструкциям. Это вызывает серьезные опасения в контексте сохранения исторической памяти и прав этнических меньшинств", - заявил он корреспонденту "Кавказского узла".

Активисты поспорили об ответственности властей за судьбу языка адыгов

Аскер Сохт не разделяет мнения, что сокращение изучения родных языков ограничит возможности молодежи Северного Кавказа для интеграции в глобальное черкесское сообщество.

"Все зависит от желания родителей. Если они хотят, чтобы дети знали родной язык, они еще до школы начнут учить детей родному языку, говорить с ними на этом языке. Если этого желания нет, то дети только в школе в рамках этих трех часов учат язык и все. Знание родного языка, культуры, качественное образование молодежи на основе самых высоких достижений современного мира - все это колоссальный труд. Успех каждой семьи на этом поприще есть успех и достижение всего нашего народа", - отметил он.

Заурбий Чундышко согласен с тезисом, что сокращение изучения национальных языков ограничивает возможности молодежи для интеграции в глобальное черкесское сообщество.

"Сегодня очень мало часов в школах для изучения национальных языков. Формально никто ничего не запрещает, но определенные изменения дают о себе знать. Мы же не выдумываем, когда говорим, что адыгский язык занесен в список исчезающих языков. Если мы не будем говорить на родном языке, то он со временем пропадет. Я имею в виду не только разговорную речь, но и песни, танцы и все остальное, культура народа взаимосвязана с языком. Я считаю, что если тенденция такая не прекратится, то рано или поздно придет время, когда некому на нем будет разговаривать" - отметил общественный деятель. 

Активист из Карачаево-Черкесии считает сокращение количества часов на изучение родных языков он назвал важной проблемой и уверен, что оно ограничивает возможности молодежи интегрироваться в глобальное черкесское сообщество.

"Родной язык - это основная коммуникация между людьми, которые ощущают себя единым сообществом, и если эта связь размывается и в диаспоре, и теперь, значит, на Кавказе, естественно, инструментарий для этой коммуникации между представителями черкесского сообщества ослабляется. Особенно это характерно для тех народов, которые массово живут в диаспоре. Знание родного языка, если ты живешь в чужой стране, если ты живешь в диаспоре, становится принципиально важным для сохранения идентичности. Ну и сохранение связи с исторической родиной, - если и там родной язык будет вытесняться, то и последние связи ослабеют. На каком языке нам тогда общаться? Возникнут дополнительные проблемы сохранения идентичности сохранения общности сознания, исторической памяти и так далее», - отметил он.

По мнению Заура Шокуева, сокращение изучения национальных языков неизбежно станет  серьезным препятствиям в процессе интеграции молодежи в глобальное черкесское сообщество.

"А это, в свою очередь, может способствовать постепенной эрозии культурной идентичности. Знание родного языка представляет собой фундаментальный элемент, обеспечивающий доступ к культурному наследию, традициям и историческим знаниям народа. Без этого знания молодежь рискует утратить связь с корнями, что существенно ограничивает их возможности для полноценного участия в культурной жизни сообщества. Черкесское сообщество, включающее многомиллионную диаспору, разбросанную  по всему миру, представляет собой уникальную этнокультурную общность. В этом контексте общий язык выступает в качестве ключевого инструмента для поддержания коммуникации и культурного обмена между различными частями диаспоры", - заключил он.

Материалы о положении черкесов в России и за рубежом публикуются "Кавказским узлом" на тематической странице "Черкесский вопрос".

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.