Семеро жителей Карачаево-Черкесии, осужденные за участие в движении АУЕ* и вымогательство, оспаривают приговор, апелляция назначена на 22 мая. Адвокаты настаивают на недопустимости ключевых доказательств, а родственники заявляют о фабрикации дела, пытках и давлении со стороны силовиков. 

Как писал «Кавказский узел», в марте Хабезский районный суд в Карачаево-Черкесии признал семерых жителей республики виновными в участии или организации деятельности запрещенного в РФ движения АУЕ* (Арестантское уголовное единство) и совершении вымогательств с применением угроз и насилия. Суд назначил им реальные сроки наказания от 3,5 до 7 лет лишения свободы, указав, что исправление возможно только в условиях изоляции от общества.

Организатором ячейки АУЕ* в Карачаево-Черкесии суд признал Арсена Матакаева: согласно приговору Хабезского райсуда от 5 марта, копия которого есть в распоряжении «Кавказского узла», он, используя псевдоним «Артур», координировал «сходки», привлекал новых участников, распространял идеологию движения и контролировал деятельность ячейки. Соучастниками признаны Радмир Матакаев, Рахим Мамбетов, Арсен и Шамиль Раскельдиевы, Мухтар Карасов и Тофик Тумасьян - они, по утверждению суда, участвовали в собраниях в ауле Кызыл-Юрт, занимались финансовым обеспечением «общака», осуществляли преступную координацию и поддерживали «воровские порядки» в СИЗО-1 Черкесска. 

Экспертиза, выполненная специалистами Звоновым и Хохриным, подтвердила наличие организованной экстремистской группы, возглавляемой Арсеном Матакаевым. Суд признал эту экспертизу допустимой, отвергнув доводы защиты о том, что это криминологическое, а не лингвистическое исследование. 

По совокупности преступлений суд назначил Арсену Матакаеву семь лет заключения с ограничением свободы и запретом на участие в общественной деятельности на один год. Рахиму Мамбетову назначено шесть лет лишения свободы, Радмиру Матакаеву - пять лет, обоим с аналогичными дополнительными наказаниями. 

Арсен Раскельдиев приговорен к пяти годам колонии особого режима - он, с учетом предыдущего приговора за кражу, признан рецидивистом. Шамиль Раскельдиев осужден на три года и семь месяцев с дополнительными ограничениями. Мухтар Карасов приговорен к четырем годам с отменой условного срока по приговору 2021 года. Тофик Тумасьян приговорен к 3,5 годам заключения. Всем им также назначено дополнительное наказание — один год ограничения свободы и запрет на участие в деятельности общественных объединений. Срок наказания исчисляется с 18 апреля 2023 года.

Суд конфисковал десятки мобильных телефонов, сотни сим-карт, беспилотники, записи прослушек и банковские выписки, признанные средствами совершения преступлений. Имущество, не связанное с уголовным делом, возвращено владельцам. Процессуальные издержки на сумму более 270 тысяч рублей распределены между осужденными: с Мамбетова взыскано 129 379 рублей, с Карасова — 119 615 рублей. Освобождение от уплаты суд признал необоснованным.

Защита заявляет о недопустимых доказательствах в деле

Адвокат Арсена Матакаева Сергей Марьяновский подал апелляционную жалобу на приговор Хабезского районного суда. По мнению защиты, приговор от 5 марта вынесен с многочисленными нарушениями. В жалобе подчеркивается, что Матакаеву не была разъяснена суть обвинения, что противоречит статье 273 УПК РФ.

“На прямой вопрос судьи о том, понятно ли ему обвинение, подсудимый ответил: “Нет, не понятно”. Однако председательствующий судья отказался разъяснить суть обвинения, переложив эту обязанность на адвокатов, что нарушает право обвиняемого знать, в чем он обвиняется, и подрывает основы справедливого судебного разбирательства”, - говорится в жалобе на приговор Матакаеву.

Особое внимание адвокат уделил оценке доказательств, в частности показаний ключевых свидетелей обвинения. Так, показания одного из свидетелей (его данные есть в распоряжении “Кавказского узла”) не содержат конкретных сведений о действиях Матакаева, касающихся инкриминируемого преступления, источник осведомленности свидетеля не установлен, а часть его высказываний основана на слухах, что делает эти показания недопустимыми, указывает защита.

Еще более серьезные претензии у защиты вызывает использование в деле показаний засекреченного свидетеля под псевдонимом “Ильяс”. Адвокат отмечает, что процедура засекречивания нарушена: «не представлено заявление свидетеля об угрозах, отсутствует постановление следователя о применении мер защиты, а конверт с его анкетными данными, присланный в суд, не был зарегистрирован надлежащим образом. “Более того, следователь не отобрал у “Ильяса” образцы подписи, как того требует закон, и не приобщил их к делу”, - говорится в жалобе на приговор.

Суд признал эти недочеты несущественными, хотя они напрямую противоречат ФЗ №119 “О государственной защите потерпевших и свидетелей”, отмечает адвокат.

Сторона защиты также просила назначить почерковедческую экспертизу подписей в протоколе допроса “Ильяса”, утверждая, что подписи визуально различаются. Суд отказался удовлетворить ходатайство, сославшись на экономию времени. Адвокат называет ртказ суда верифицировать доказательство по причине нехватки времени “нонсенсом в юриспруденции”.

Протокол допроса “Ильяса” также содержит многочисленные утверждения без указания источника сведений, включая фразы о якобы преступной активности Матакаева и других подсудимых. Эти показания, как подчеркивает адвокат, основаны на предположениях и не подтверждаются иными материалами дела.

В то же время суд проигнорировал объяснения свидетеля, утверждавшего, что обвиняемые не собирались в его доме на улице Ахлова в Кызыл-Юрте, который обвинение считает местом собраний, и не проводили там никаких встреч. Эти слова подтверждает и другой свидетель, который в целом не указывает на какую-либо преступную деятельность обвиняемых.

Один из свидетелей в суде полностью отказался от своих показаний, данных на стадии следствия, заявив, что был подвергнут давлению и допрашивался в наручниках. Он прямо указал, что не давал ряда тех признаний, которые были зафиксированы следователем. Суд проигнорировал это, сославшись на ранее данные показания и проигнорировав возможность фальсификации. Еще один свидетель в суде опроверг содержание протокола своего допроса, заявив, что он не подписывал документы, приобщенные к делу. Суд, не реагируя на возможное преступление со стороны следователя, признал подлинными именно те показания, которые не были подтверждены в судебном заседании.

Важную роль в обосновании приговора сыграла криминологическая экспертиза. Она была выполнена ООО «Российская криминологическая ассоциация им. А.И. Долговой», не имеющим лицензии на судебно-экспертную деятельность и соответствующего ОКВЭД, утверждает адвокат. «Эксперты не имеют познаний в лингвистике и не были предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ до начала экспертизы, как того требует закон. Выводы этой экспертизы не имеют юридической силы», - говорится в жалобе.

Показания на прослушанных фонограммах также, как утверждает защита, не могут быть доказательствами, так как речь на ногайском языке была переведена человеком, не являющимся носителем языка. Подсудимые заявляли о некорректности перевода. Кроме того, адвокат указывает на правовую неопределенность: уголовное дело возбуждено по части 2 статьи 282.2 УК РФ, но обвинение предъявлено по части 1 этой же статьи без официального прекращения производства по изначально инкриминируемой части, что нарушает принцип правовой определенности и влияет на тактику защиты.

Адвокат просит в своей жалобе отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение в ином составе суда, поскольку, как подчеркивается в жалобе, «для судьи Туаршева не существует недопустимых доказательств — все доказательства допустимы, даже те, которые не исследованы в судебном заседании».

Родные осужденных назвали дело сфабрикованным

Сотрудники центра “Э” ворвались в дома фигурантов дела рано утром 18 апреля 2023 года, рассказала корреспонденту “Кавказского узла” одна из родственниц обвиняемых. Сразу после задержания, по ее словам, силовики начали оказывать на них давление с целью добиться признания вины.

“Весь день они пытались заставить их признать участие и организацию АУЕ*, но ребята не признали, потому что не считали себя членами этой ячейки. Уже в первый день один из задержанных оказался в больнице, что подтверждается выпиской со станции скорой помощи. Позже стало известно о физическом насилии со стороны силовиков. Пятеро фигурантов дела — одноклассники, соседи, родственники, жители одного аула. Их дружба с детства легла в основу обвинения: бытовые разговоры, содержащие несколько фраз, расцененных как “речи в духе АУЕ*”, стали поводом для громкого дела”, - рассказала супруга одного из обвиняемых. Она отмечает, что “двоих других фигурантов обвинения никто из пятерых не знал и в жизни их никогда ничего не связывало”.

Уже в первый день один из задержанных оказался в больнице

В основу обвинения легли прослушанные телефонные разговоры, “где нашли пару “подходящих” слов и решили построить на этом дело”, утверждает она. Когда этих разговоров оказалось недостаточно, обвинение было дополнено показаниями засекреченного свидетеля, который, по словам родственницы, “дал абсолютно выдуманные показания, подогнанные под эти разговоры”.

В течение года сторона обвинения обещала представить суду свидетеля, но в итоге представила судье свидетельство о его смерти, после чего суд огласил протоколы его допроса и положил их в основу обвинительного приговора, рассказала женщина.

“Никто из свидетелей обвинения в суде не подтвердил участие обвиняемых в экстремистской ячейке. Один из свидетелей, выступавших в суде, заявил, что подвергался давлению со стороны соиловиков, его заставляли оговорить фигурантов дела. Он подал жалобы в СК, МВД и прокуратуру”, — утверждает родственница.

Все обвиняемые официально работали: водитель, бурильщик, стропальщик, тренер, что, по ее мнению, “противоречит самой идеологии АУЕ*”. Экспертиза, легшая в основу дела, была проведена негосударственной общественной организацией - защита настаивала, что по делам об экстремизме экспертизы вправе проводить только государственные учреждения, и подчеркивала, что исследование должно было быть не криминологическим, а лингвистическим или комплексным. Суд отклонил все ходатайства.

Родственница осужденного отметила, что многочисленные основания для возвращения дела прокурору или следователю также были проигнорированы. “Ни одно заявление адвоката не было услышано. В их интересах было обвинить и дать реальные сроки”, - говорит женщина.

Она привела фрагмент из постановления о возбуждении уголовного дела, в котором, по ее словам, очевидна абсурдность доводов. “Не позднее 18.09.2020 (более точно время и дата не установлены) неустановленное лицо, находясь в неустановленном месте, будучи осведомленным, что МОД «АУЕ» признано экстремистским... предвидя неизбежность общественно-опасных последствий... осуществлял деятельность, направленную на организацию функционирования ячейки…”, - процитировала родственница обвинение, задаваясь вопросом “как следователь мог знать, что думал неизвестный человек, где он находился и что именно осознавал”. “По такой логике можно привлечь к ответственности половину страны”, — сказала родственница.

Жалобы на похищения, пытки и фальсификацию дела

Жительницы аула Кызыл-Юрт Хабезского района Карачаево-Черкесии направляли коллективную жалобу министру внутренних дел России Владимиру Колокольцеву, генпрокурору Игорю Краснову и председателю СКР Александру Бастрыкину. Под обращением, датированным 20 сентября 2023 года, подписались матери и жены арестованных.

Заявительницы утверждали, что массовые задержания прошли в ночь на 18 апреля 2023 года с грубейшими нарушениями закона: “в дома ворвались вооруженные силовики в масках, не представившись и не предъявив документов”. “Во время обысков изымались телефоны и личные вещи, а малолетние дети и пожилые родственники подверглись сильному стрессу”, - утверждают они.

По словам родных, на момент задержания официального статуса подозреваемых у мужчин не было, их перемещали в неизвестные локации без уведомления семей и адвокатов. С момента ареста и до подачи жалобы [20 сентября 2023 года] задержанные содержались в СИЗО Черкесска, суд регулярно продлевал им меру пресечения, не предъявляя при этом убедительных доказательств.

Авторы жалобы назвали возбужденное уголовное дело политически мотивированным, а обвинения в участии в запрещенной организации АУЕ* - абсурдными. По их словам, все пятеро ведут нормальный семейный образ жизни, официально трудоустроены, не состоят ни в каких экстремистских сообществах. В жалобе указано, что единственным основанием для преследования стали слова “тайного свидетеля”, происхождение и достоверность показаний которого вызывают сомнения.

Женщины просили Генпрокуратуру, МВД и СКР проверить действия сотрудников полиции, участвовавших в задержаниях, на предмет превышения полномочий и незаконного лишения свободы (статьи 139 и 286 УК РФ), освободить арестованных из-под стражи и прекратить уголовное дело.

Несмотря на то, что в жалобе заявительницы просили “не перенаправлять ее обратно в регион, где, по их словам, действует круговая порука”, она была рассмотрена должностными лицами, на действия которых была написана, рассказала родственница обвиняемого.

“Нашу жалобу переслали обратно в регион, и естественно, никаких нарушений не нашли”, - рассказала одна из женщин на условиях анонимности.

Семьи обвиняемых столкнулись с трудностями после ареста кормильцев

Супруга Арсена Матакаева, названного организатором группы, рассказала, что ее мужу 33 года. До февраля 2023 года он работал официально, в семье двое малолетних детей.

“Положение семьи, конечно же, очень плохое без него. Для того, чтобы его защитить нужно тоже немало финансовых средств, что затрудняет еще больше наше положение. Мы надеемся на пересмотр дела в Верховном суде КЧР, назначенный на 22 мая”, - сообщила женщина корреспонденту «Кавказского узла».

Отец Радмира Матакаева рассказал, что его сын жил в Симферополе вместе со своей гражданской женой и двумя несовершеннолетними детьми.

“Его задержание произошло в апреле 2023 года в Крыму. Его вызвали в отдел полиции подписать какой-то протокол, после чего без объяснений вывезли в Черкесск. Жена позвонила и сообщила, что его увозят, но официальной информации от полиции мы не получили - ни о причинах задержания, ни о том, куда именно его доставляют. Мы узнали все через третьих лиц. В Черкесск его привезли поздно вечером. Радмир - честный, ответственный, справедливый и трудолюбивый человек. Он доброжелателен, общителен и заботится о семье. Судимости у него никогда не было. С 2013 по 2021 год он служил по контракту в Симферополе. Сейчас ему 33 года. Он отец двух маленьких детей. После его ареста семья оказалась в тяжелом положении: жена в декретном отпуске, живут в съемной квартире, доходов нет, выживают на детские пособия”, - рассказал отец Радмира Матакаева корреспонденту “Кавказского узла”.

Как человек, прослуживший восемь лет в Вооруженных силах, может поддерживать идеологию, которая ему вменяется?

Он сообщил, что родным “ни разу не разрешили встретиться с ним, даже когда семья приезжала в Хабез”.

“С родными ему не разрешили встречи. Радмир лично знал лишь троих фигурантов дела - с двумя учился, еще один его земляк. С остальными он не был знаком - с 2015 года, после перевода по службе в Крым, бывал в родных краях крайне редко и ненадолго. Обвинения против него непонятны и необоснованны. Как человек, прослуживший восемь лет в Вооруженных силах, может поддерживать идеологию, которая ему вменяется? Следствие ссылается на какие-то телефонные разговоры, но независимая экспертиза не подтвердила их содержательность. Более того, разговор был только с одним из фигурантов, их связывает детская дружба”, - заключил мужчина.

Супруга Мухтара Карасова вспоминает, что когда в их дом 18 апреля 2023 года пришли силовики, в доме находились пятеро малолетних детей. “Мы живем в Ногайском районе, ауле Икон-халк. Мы были в шоке: кто может прийти в такую рань? Муж пошел открывать дверь. Там стояли люди в масках. Как представились, уже не помню, но у них был ордер на задержание и обыск”, - рассказала женщина корреспонденту «Кавказского узла».

Она отмечает, что документ им дали лишь бегло прочитать. «В испуганном состоянии мы его подписали, почти ничего не понимая», - сказала она. Обыск начался немедленно и сопровождался сильным стрессом для детей. За домом стояли понятые, которых, как подчеркивает женщина, она прежде никогда не видела.

После обыска Мухтара увезли. Родные пытались найти его в Центре по противодействию экстремизму, где заявили, что его там нет. Затем родственники поехали в ИВС, также безрезультатно, после - в изолятор «Рябинушка», но и там его не оказалось, вспоминает супруга Карасова. “Весь день мы искали его, но только позже узнали, что все это время они находились в ЦПЭ. Их там допрашивали и пытались вынудить признаться”, — утверждает она.

После ночи в ЦПЭ всех задержанных перевели в ИВС, где они пробыли трое суток, а затем в СИЗО. Уже в следственном изоляторе, по словам женщины, Мухтар впервые познакомился с другими фигурантами дела. “Ранее он с ними не был знаком и никогда не общался. Познакомились уже в суде, в зале заседаний. Он знает только Мамбетова, который является его односельчанином”, - рассказала жена обвиняемого.

Дети его обожают. Они до сих пор не могут произнести слово «папа» без слез

15 мая 2023 года, спустя месяц после задержания, в их семье произошла трагедия: старшему сыну, которому тогда было 13 лет, стало плохо — он жаловался на одышку. «Я вызвала скорую, и нас отвезли в детскую республиканскую больницу. Уже в пути он потерял сознание. Я занесла его на руках, и сразу сделали анализ крови — сахар был 24. Пока довезли до реанимации, он поднялся до 30», — рассказала мать.

С тех пор мальчик живет на инсулине, - на фоне стресса у ребенка развился диабет. Женщина подчеркивает, что семья была полностью на обеспечении Мухтара: он работал каменщиком по найму, обеспечивал детей, участвовал в их воспитании. “Он очень добрый, спокойный, уравновешенный. Дети его обожают. Они до сих пор не могут произнести слово «папа» без слез”, - добавила она.

Мухтару 37 лет (на момент задержания было 35), он никогда не слышал об организации АУЕ* и не знал, что означает эта аббревиатура, вспоминает жена. “Он не имеет к этому никакого отношения. Просто работяга, ни одного дня без дела. Все соседи его знали и уважали, постоянно спрашивают о нем со слезами. Он был любимцем всей улицы. Все, что делал — делал для семьи и детей”, — заключила она. 

* организация признана экстремистской, ее деятельность запрещена в России судом.

** деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.