Допрос без адвоката и матери несовершеннолетнего, который был осужден за попытку поджога военкомата в Ростове-на-Дону, можно читать нарушением его прав, считают опрошенные "Кавказским узлом" юристы. 

Как писал "Кавказский узел", к шести годам воспитательной колонии приговорен 17-летний юноша из Красноярска, которого суд признал виновным в попытке поджога военкомата в Ростове-на-Дону. В кассационной жалобе адвокат заявила о нарушении прав несовершеннолетнего в период предварительного и судебного следствия. В частности, защита указала, что опрос подозреваемого был проведен 25 августа 2022 года в ночное время в отсутствие законного представителя и адвоката, при этом до 5 октября 2022 года он "незаконно удерживался в центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей", мать подростка смогла увидеть его лишь в октябре, хотя допрашивать его должны были в ее присутствии.

О незаконности допроса без присутствия на нем адвоката и родителя подростка говорит юрист Евгений Смирнов.

"Российский закон предусматривает дополнительные гарантии для защиты прав несовершеннолетних. Среди них обязательное участие адвоката и законного представителя с момента первого допроса в качестве подозреваемого или обвиняемого. Доказательства, полученные с нарушением данных требований, должны признаваться недопустимыми. Мне неизвестно, какие показания использовал суд в данном деле, но бывают случаи, когда следствие хитрит и заставляет написать на себя явку с повинной или иным образом зафиксировать признание вины", - сказал он "Кавказскому узлу". 

По его словам, нередки случаи, когда "украинский след" является результатом провокации.

"Наличие "украинского следа" зачастую ведет к квалификации поджога как государственной измены, в этом случае на следствие ложится бремя доказать выполнение поручения представился Украины. Зачастую такой след является результатом провокации, когда человека различными способами уговаривают бросить бутылку в сторону военкомата и задерживают, как только он подойдет к объекту", - указал он.

Военный юрист Артем Мугунянц также констатирует, что присутствие адвоката и представителя несовершеннолетнего обвиняемого обязательно.

"Согласно статье 425 УПК РФ, в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в обязательном порядке участвует адвокат или его законный представитель. Причем допрос не может длиться больше двух часов. Нарушение этих правил является нарушением прав", - сказал он "Кавказскому узлу".

По его словам, в делах по поджогам военкоматов много случаев ловушек. "Таких случаев много. В основе обвинений лежит переписка с неким "украинским куратором". Безусловно, есть истории реальной переписки и связи с представителями Украины, но создается ощущение, что историй с ловушками больше" - отметил он.

Директор информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский также отмечает, что часто молодые люди попадают в ловушку, когда совершают поджоги военкоматов.

"Я не могу точно знать, что "украинский след" в делах по поджогам военкоматов является попыткой сфабриковать дела или же это объективная реальность. Я не видел материалов дела, поэтому не могу точно сказать. Существует распространенное мнение, что некоторые телеграм-каналы или боты, которые относятся к легиону "Свободу России" или к украинским организациям, вот у них есть искусственные клоны, которые, мы не понимаем, кто ведет. Человек, который начинает переписку с этими клонами, с высокой вероятностью попадает в какую-то непонятную ловушку", - сказал он "Кавказскому узлу".

При этом, по его словам, есть также случаи, когда молодые люди реально выходят на контакт с представителями спецслужб Украины.

"Но я думаю, что действительно есть люди, которые связываются с украинскими каналами и с ними ведут переписку. Получают какие-то задания от украинских спецслужб, пытаются выполнить их и попадают в руки российских силовиков. Какой процент подобных дел в числе дел по поджогам военкоматов, мы не знаем, статистики и способов проверить эту информацию нет. В каждом деле все индивидуально. Пока нет способа отличать одно дело от другого", - отметил он.