ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Подписание соглашения, согласно которому Кашатагский (Лачинский) район Нагорного Карабаха переходит Азербайджану, стало для местных жителей неожиданностью. После массового исхода вынужденные переселенцы нашли убежище у родственников. Они признались, что проблема переезда в основном легла на их плечи.

Как писал "Кавказский узел", полномасштабные военные действия, которые велись в Нагорном Карабахе с 27 сентября по 9 ноября, завершились соглашением, по которому Азербайджан не только сохраняет контроль над занятыми в ходе боев территориями, но и получает несколько районов, контролируемых на тот момент Армией обороны. 20 ноября азербайджанские военные заняли Агдамский район и семь сел Мартакертского района Нагорного Карабаха, так как по прежнему административному делению они относились к Агдамскому району. 25 ноября Азербайджан установил контроль над Кельбаджарским районом (армянское название Кельбаджара - Карвачар). Армяне ознаменовали свой уход из Кельбаджарского, Агдамского и Лачинского районов поджогами домов.

После подписания соглашения стало понятно, что избежать очередного исхода армянского населения из Нагорного Карабаха не удастся, заявил корреспонденту "Кавказского узла" 2 декабря житель Кашатагского района Артур Асланян.

Он рассказал, что проживал в селе Тандзут (азербайджанское название - Карыкышлак), куда переехал в 20-летнем возрасте в 1999 году. В декабре прошлого года он женился. С ними жила также его сестра. "Отец еще в 1994 году, непосредственно после войны, хотел переехать, но этот процесс затягивался. В 1999-м мы продали дом в Ереване и переехали в Арцах (Нагорный Карабах). Я работал завхозом в местной школе. Кроме того, занимался земледелием и скотоводством. Не жаловался на жизнь. Уровень жизни в селе зависит от тебя самого: сколько пота прольешь - таким и будет твой достаток. И это нелегкий труд", - подчеркнул мужчина.

По словам Асланяна, к переезду он начал готовиться, как только стало известно, что район переходит к Азербайджану. Один грузовик для переезда ему предоставила местная администрация, еще два пришлось нанимать за свой счет. "Мое имущество – мебель, домашнюю утварь - оставил в Арташате, в доме знакомого. В моем хозяйстве было шесть голов - коровы и быки. Скотину перевозить не стал – дорогое удовольствие, пришлось продать по очень низкой цене. Потерял около 700 тысяч драмов (около 1,3 тысячи долларов)", - рассказал переселенец.

Он сожалеет, что не удалось перевезти более 100 метров оросительных труб, которые проложил для поливки сада. "Была бы возможность, дом тоже разобрал бы и перевез. Я не смог даже его поджечь. Дом мой был одноэтажный, панельный - такие дома не горят. Поджигать было бессмысленно. Но если бы был не панельный, я бы обязательно поджег бы", - заверил Асланян.

Его семья нашла прибежище у ереванских родственников. Живут вшестером в одной комнате. "Дом хоть и собственный, но отремонтирована только одна комната. Кое-как умещаемся, кто-то спит на полу. Но долго у родственников не сможет жить, рано или поздно придется съехать. Скорее всего, придется арендовать жилье. Рассчитываю, что государство окажет нам содействие", - отметил он.

Мужчина еще не решил, чем будет заниматься в Армении. По его словам, здесь разводить скотину сложнее из-за ограниченной территорий и проблем с сеном. "В Кашатаге этой проблемы не было. Пастбищ там много, да и сено стоило дешевле. Буду искать работу. Знаю одно: будет сложно, так как мне придется с нуля новый дом строить", - подчеркнул он.

В Кашатаге у Артура Асланяна остались могилы родителей. Могильную плиту и горстку земли он привез с собой. "У нас тут есть родовое кладбище, планирую там установить могильную плиту", - пояснил переселенец.

Директор средней школы в селе Цицернаванк (азербайджанское название - Агоглан) Джульетта Григорян проживает в Кашатаге с 1998 года. Сюда она переехала с родителями, здесь же вышла замуж. "У меня двое детей – сын и дочь. Сын сейчас учится в одном из питерских вузов. У нас было свое хозяйство – 10-12 голов крупного рогатого скота, занимались земледелием. Жили нормально, не жалуюсь", - рассказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Григорян призналась, что подписание трехстороннего соглашения стало для них неожиданным. По ее словам, они не хотели уезжать из села, тянули до последнего дня. "В итоге поняли, что это неизбежно [...] Почти неделю, как я переехала в Ереван. Успели перевезти свое имущество. Местные власти мне не помогали, сама платила за перевозку. Вещи оставили в одном из сел Гориса. Скотину пришлось продать за половину ее стоимости. Дом свой сожгли", - рассказала женщина.

Григорян с дочерью живет в отчем доме, ее муж остался в Горисе. "Условия сложные. Маленькая квартира, нас тут семеро. Нужно приложить усилия, чтобы отстроить новый дом. Особых планов на будущее нет. Учителем в школу вряд ли пойду. Я учила детей истории, прививала любовь к родине, патриотизм. Но оказалось, что это никому не надо было, и поколения, которые я воспитала, половина не вернулись с фронта. Их просто предали. И я чувствую себя виноватой в их гибели. Может, сейчас я это говорю из-за подавленного состояния, но я не хотела бы сейчас по специальности работать", - подчеркнула она.

Камо Петросян проживает в селе Тандзут с июня 1994 года. Долгие годы он работал директором сельской школы, которую сам и основал. "В 2006 году перешел на работу в Бердзор. Последние шесть-семь лет занимался ремонтом и обслуживанием компьютеров, в том числе в госучреждениях. Я почти все вывез, но это все материальное. Были еще более ценные вещи, которые невозможно было перевезти. В селе, например, я оставил деревья, которые посадил. Поэтому сложно сказать, что важное я оставил. Ценность своих потерь поймем, когда осознаем, что произошло", - заявил он корреспонденту "Кавказского узла".

Свое имущество Петросян вывез к знакомым в Горис и Ереван. По его словам, перевезти имущество ему помогли также волонтеры. "Но в их машину все не поместилось, пришлось нанимать еще две машины. Дом свой я не сжег, рука не поднялась. Да и что бы изменилось, если бы сжег? Мы потеряли не просто дома, мы потеряли безопасность. Я бы ничего не изменил, если бы поджег дом", - сказал мужчина.

Петросян с женой и младшим сыном поселился временно у родственников, двое старших детей – дочь и сын - живут отдельно. "Дочь вышла замуж в Ереване, сын по работе переехали в Ереван, тут и остался. Я думаю, что наше положение сравнительно лучше, и мне грех жаловаться. Есть люди, которые оказались в худших условиях. Те, кто даже не успел свой скарб собрать. Внимание и помощь им должна быть приоритетной", - подчеркнул он.

О будущем мужчина пока предпочитает не говорить. По его мнению, нужно время, чтобы осознать произошедшее. "В Ереване я не смогу жить. Привык к собственному дому. В эмиграции я тоже себя не представляю. Возможно, куплю собственный дом недалеко от Еревана. Но наше будущее пока туманное", - считает Петросян.

Родословная маминой бабушки идет из Кашатага – села Гак, добавил он. "В начале прошлого столетия жители села спаслись от резни, переехали в Горис и Сисиан", - отметил Петросян.

Дьякон церкви Цицернаванк, расположенной в одноименном селе, Арман Срапионян переехал в Кашатаг в 2000 году. "В 1997-98 годах я участвовал в реставрационных работах монастыря Дадиванк. А потом решил переехать сюда, узнав, что церковь реставрируется. Предложили стать дьяконом. Арцах (Нагорный Карабах) меня всегда тянул. То, что произошло, нам предстоит еще осознать", - заявил он корреспонденту "Кавказского узла".

В Кашатаге Срапионян занимался земледелием и скотоводством. Был также смотрителем филиала Бердзорского геологического музея, открытого на территории церкви. У него восемь детей – шесть дочерей и два сына, пятеро из них родились уже в Кашатаге. Сейчас его семья разделена, он с супругой и с младшим сыном живет в доме своего брата в Эчмиадзине, остальные дети - у тестя. "Я до последнего хотел остаться в селе. Старших детей вывез, остались я с супругой и младший сын. Однако уже становилось опасно. Не было гарантий, что в село не войдут диверсанты, и я не имел права рисковать жизнью семьи. Дом не сжигал, наоборот, наказал дом не трогать. Вывезли, все что смогли, за свой счет. Церковь помогла вывезти святыни и церковную утварь", - рассказал Срапионян.

Он намерен вернуться в Нагорный Карабах, в районы, которые остались под контролем армянских властей. "Поселюсь в каком-либо селе. Не могу в Армении, тяжело очень. Идеологически тяжело. Хоть и ситуация не обнадеживающая, но я духовно связан с Арцахом (Нагорным Карабахом). Это наши земли. Как может она быть турецкой? На турецких землях не может быть христианской церкви IV века, а Цицернаванк построен в IV веке. Тут в селах много армянских надгробий конца XVIII - начала XX веков. Кашатаг заселили курдами после резни армян 100 лет назад", - подчеркнул дьякон.

Выселение армян из Кашатага началось с середины XIX века, потом была резня в 1905 и 1918 годах, заявил корреспонденту "Кавказского узла" старший научный сотрудник Института археологии и этнографии Академии наук Армении, историк, археолог Гагик Саргсян, который долгие годы руководил экспедиционными раскопками в Кашатаге.

"Последним было село Гак, которое покинули армяне. Это было в 1920 году, после резни. Это было продолжение геноцида. После выселения армян эти земли заселили курдами, которых со временем отуречили. В каждом селе Кашатага можно найти древние церкви с надписями на армянском языке, хачкары. Кроме того, исторически Кашатаг входил в Сюник", - пояснил ученый.