Вчера в Назрани должны были состояться похороны британского журналиста Джона Родерика Гервейса Скотта, который вместе с отрядом полевого командира Руслана Гелаева пересек границу Грузии и Осетии и был убит 26 сентября под ингушским селением Галашки. На прощание с ним пригласили российских и иностранных журналистов, но выяснилось, что похорон не будет - власти Ингушетии сочли Родерика Скотта террористом.

Журналистов на эти похороны прямо-таки зазывали. Сотрудник Северо-Кавказского управления Генпрокуратуры Сергей Прокопов лично позвонил в несколько телекомпаний и редакций иностранных газет.

Прокуратура собиралась провести пресс-конференцию с подробным отчетом о расследовании событий в Галашках и показать личные вещи убитого журналиста, а потом тело господина Скотта (Gerveys Roderick John Scott) должны были захоронить в станице Орджоникидзевской Сунженского района республики.

Но уже в 11 часов, на которые была назначена пресс-конференция, стало ясно, что похороны вряд ли состоятся. В прокуратуре Ингушетии, которая находится в состоянии вялотекущего ремонта, журналистов встретили удивленно: "Разве этого журналиста еще не похоронили? Мы ничего о нем не знаем". В кабинете республиканского прокурора мы увидели заместителя прокурора Северо-Кавказской прокуратуры Владимира Кравченко в новенькой синей форме, а также несколько его подчиненных. Перед нами дверь захлопнули и закрыли изнутри. "Скажите, будут похороны или нет?" - настаивали мы. Выглянул растерянный заместитель прокурора Ингушетии и сказал, что никто ничего не знает - надо ждать. Было заметно, что прокурор Кравченко, который серьезно готовился к общению с журналистами, тоже немного растерян.

В тесном коридоре ко мне подошел человек в стареньком темном пальто и заговорил с сильным английским акцентом. Оказалось, что он журналист из The Times Робин Шеферд (Robin Shepherd). Робин объяснил, что поношенная одежда - для конспирации, потому что "здесь для иностранцев небезопасно", и сразу перешел на "ты". Британец приехал в Назрань почти неделю назад, когда Северо-Кавказская прокуратура пообещала устроить похороны Джона Скотта, но из-за событий в Москве похороны отложили. Робин, чтобы не терять времени зря, объездил все лагеря беженцев в Ингушетии, где ему рассказали, как русские солдаты насиловали чеченских женщин и как опасно возвращаться беженцам в Чечню.

Прошел час. Дверь в кабинет прокурора оставалась закрытой. Чтобы не загораживать сотрудникам прокуратуры проход, мы вышли на улицу.

- Как ты думаешь, почему Скотта хоронят здесь, в Ингушетии? - спросила я у Робина.

Для меня это самый главный вопрос, - сказал он. - Такого ещё не было, чтобы родные не забрали тело. Я знаю, что они отказались приезжать сюда, но почему - неизвестно. Может быть, боятся? В Англии ведь если один процент населения знает, где находится Ингушетия, то хорошо. Их могли предупредить в посольстве, что здесь опасно.

Что, по-твоему, он делал под Галашками?

Он был стрингер, фри-лэнс. Он был известный, потому что побывал во всех "горячих точках": в Чечне и в Афганистане. Он работал в агентстве Front Line News. Каждому журналисту хочется добыть хороший материал.

На улице к нам подошли замерзшие тележурналисты. Прыгая с ноги на ногу, вспоминали подробности боя под Галашками. Тогда, в сентябре, отряд Гелаева из Грузии прошел в Северную Осетию и, случайно засветившись в селе Тарском, отправился в Ингушетию. Под Галашками боевики попали в засаду бойцов 58-й армии. Около десятка боевиков были убиты. Среди них нашли и Скотта. Говорят, что его снял снайпер: пуля попала в голову и в объектив фотоаппарата. Это значит, что, когда шел бой и вокруг стреляли, Скотт снимал происходящее.

Сначала, несмотря на наличие аппаратуры, никто не подтверждал, что убитый - журналист. В ходе расследования возникали разные версии: Скотта представляли и шпионом, и боевиком. Потом выяснилось, что при убитом оказалась сумка с боеприпасами.

- Это не сразу,- вступается Робин.- Сначала ни о каких боеприпасах не говорили.

Могли и подбросить, - говорят журналисты из НТВ.

- Ну да, это из той же оперы, что и бутылка Hennessy в руке у Бараева, - смеются все.

Пока шло следствие, тело убитого журналиста пытались идентифицировать. Через посольство Великобритании прокуратура получила описание внешности Джона Родерика Скотта и его фотографии. Их выслал отец Скотта, Робин. Главной деталью опознания стал шрам на ноге, полученный журналистом ещё в детстве, когда его покусала собака, и зубная карта погибшего. После того как следственные действия закончились, родителям Скотта предложили забрать тело, но они неожиданно отказались. По словам господина Прокопова, родителям журналиста необязательно было даже ехать в Назрань - тело могли перевезти, например, в Ростов, но они не поехали и в Ростов.

Кто-то в нашем замерзшем кружке подсчитывал, что на этой неделе исполняется 40 дней со дня смерти Скотта. Значит, похоронят, решают мои коллеги. В это время вышедший из прокуратуры сотрудник говорит нам, что в столице Ингушетии Магасе директор Федеральной службы безопасности России Николай Патрушев проводит совещание, на котором присутствуют президент Ингушетии Мурат Зязиков и премьер-министр Чечни Станислав Ильясов. В числе прочих обсуждается и вопрос похорон журналиста Скотта. "Говорят, что кто-то там против этих похорон", - объясняет сотрудник прокуратуры. "Почему?" - удивляется Робин, но не получает ответа.

Чтобы не мерзнуть, едем в станцию Орджоникидзевскую. Заместитель главы администрации Сунженского района Галина Губина говорит, что для похорон все готово: гроб, цветы, одежда для покойника, даже священника пригласили: "Он хоть и не православный, но все же христианин". Только могилу не вырыли.

В пятницу позвонил прокурор Ингушетии и сказал: вы должны взять на себя похороны великобританца, - говорит госпожа Губина.- Я удивилась и позвонила в правительство. Там тоже удивились, но велели на всякий случай готовиться к похоронам. Мы и подготовились. А в воскресенье вечером снова звонок из прокуратуры - все отменяется. И не знаю, что теперь делать.

Мы возвращаемся к прокуратуре. "Я здесь уже столько дней и все зря!" - расстраивается британец Робин. В это время выходит Сергей Прокопов, расстроенный не меньше, чем британец.

Ребята, я не знаю, в чем дело, но сегодня ничего не будет, - говорит он и протягивает Робину листок с телефонным номером. - Позвоните туда обязательно.

Британец спрашивает, что это за телефон.

- Это в высших инстанциях попросили позвонить, - отвечает господин Прокопов.

- Наверное, извиняться будут перед иностранным гражданином, - предположили мои российские коллеги.

- Скажите, что будет с телом журналиста? - бросились мы за уходящим Сергеем Прокоповым.

- Тело в морге Назрани, - сказал он, - мы следственные действия закончили и можем выдать его под расписку в любой момент. Вот только кому?

Вместе с Робином возвращаемся в гостиницу. Сотовая связь здесь не работает, а межгород доступен только из одной телефонной кабины на первом этаже. Робин звонит, мы ждем. Минут через пять раскрасневшийся журналист выходит из кабины.

- Это очень интересно, - говорит он.

- Извинились? - спрашиваю я. - Извинились, но это не главное. Человек, с которым я говорил, очень влиятельный, и он просил на него не ссылаться. Он сказал: "Я тоже думаю, что ваш коллега - обычный журналист, фри-лэнс, но Зязиков считает его террористом и поэтому против его похорон в республике. И для ингушского правительства он террорист, потому что три недели носил оружие и одежду террористов. И это доказательство его вины" - А кто такой Зязиков? - вспомнив что-то, спросил Робин.

- Президент Ингушетии, - объяснили мы. - А раньше был генералом ФСБ.

Мы оставили озадаченного Робина, пытавшегося понять, как журналист стал террористом и сколько ещё пролежит в холодильнике назрановского морга никому не нужное тело стрингера Джона Родерика Скотта.

На вопрос журналиста Ъ о том, почему господина Скотта решили похоронить в Ингушетии, а не на родине, директор Frontline Television News Вон Смит (Vaughan Smith) ответил так: "Причина, по которой Родерик Скотт будет похоронен в Ингушетии, объясняется исключительно британскими традициями. В Америке принято тела всех погибших за границей американских граждан привозить на родину. В Британии несколько другие традиции. Если вы помните из истории нашей страны, очень многие британцы погибали или умирали вдалеке от родины, и было бы странно всех их везти домой из самых дальних уголков мира. Поэтому у нас принято хоронить погибшего британца как можно ближе к месту его гибели. И в данном случае это не прихоть семьи или что-то другое, а именно традиция".

Господин Смит также рассказал, что на похоронах, вероятно, будут присутствовать друзья Родерика из Британии, его коллеги-журналисты. От телекомпании в Ингушетию никто направлен не будет, не будет и членов семьи Родерика Скотта.

Опубликовано 05 ноября 2002 года