Писатель-фронтовик, автор знаменитого "Цыгана" вынужден защищать свою честь и достоинство

"Ну с чего вам эти армянчики так дороги?" - настойчиво наседает пожилой, но бодрый и суетливый мужичок на седовласого мужчину, устало присевшего в ожидании вызова на скамейку. "Я не желаю с вами говорить, отойдите от меня!" - отвечает тот. Суетливый переходит на крик, в вестибюле появляется чиновник и велит обоим очистить помещение...

Место действия - Усть-Донецкий районный суд. Действующие лица - называющий себя председателем совета ветеранов хутора Пухляковский М.А.Фрошин и проживающий в том же хуторе писатель-фронтовик, автор знаменитого "Цыгана" лауреат Государственной премии А.В.Калинин.

Еще 9 апреля "Молот" опубликовал "Письмо пухляковским землякам" Анатолия Калинина. В нем, в частности, шла речь о поразившей многих хуторян болезни бездуховности и равнодушия, о выброшенной из помещения школе искусств картинной галерее, срезанных на улицах фонарях, растащенной киноустановке в ДК и поджоге библиотеки в местном доме отдыха.

Последней каплей, заставившей писателя взяться за перо, стала развязанная, на его взгляд, травля врачей Мурадян. Семью, бежавшую от армянских погромов в Азербайджане и спокойно проожившую и проработавшую в Пухляковском уже шесть лет, стали обвинять в том, что никакие они не беженцы, а шарлатаны и жулики.

Но, как известно, признать людей виновными может только суд. Что же касается "шарлатанства" С.А.Мурадяна, то с этим обвинением было ясно и до судебного разбирательства. До бегства с Кавказа он 20 лет возглавлял детскую больницу, был отличником здравоохранения СССР, получил орден Знак Почета и серебряную медаль ВДНХ на научный вклад в медицину, неоднократно подтверждал высшую квалицфикационную категорию врача. А, главное, то, что у врачей Мурадян действительно золотые руки, успели оценить сами пухляковцы, включая Калинина, которого они излечили от тяжелейших приступов простатита.

Однако, "Письмо пухляковским землякам" похоже, только подлило масла в огонь. 65-летнего С.А.Мурадяна, в отношении которого было заведено сразу несколько дел, упекли на несколько недель в СИЗО, а травля развернулась уже против самого писателя, которому пришлось думать о защите собственных чести и достоинства.

Официально на допрос в качестве свидетеля по делу Мурадян Калинин был вызван по ходатайству адвоката ответчиков. Но он сам решил воспользоваться возможностью ещё раз, коль не был услышан и понят раньше, изложить свой взгляд на происходящее. Не побоявшись отправиться в нелегкую в его возрасте поездку(писателю 85 лет), пройдя положенную в этих случаях процедуру: "Ваша фамилия, имя, отчество... Вы предупреждаетесь об ответственности за дачу ложных показаний"...

Предупреждение, пожалуй, было излишним. Потому что никаких разоблачений в ответах свидетеля на вопросы не было. И содержание привезенных им образцов грязных анонимок и листовок, регулярно появляющихся в почтовом ящике и на заборе вокруг его дома, думается, и без того было известно суду - подобными материалами забросан весь Пухляковский.

Не назвал писатель и авторов этих анонимок. Хотя заявил, что почти наверняка их знает. Да и другим они должны быть известны.

А кое-кто и сам не скрывает своего отношения к "армянчикам" и писателю. Присутствовавший на заседании М.А.Фрошин, как говорят сами хуторяне, был избран председателем совета ветеранов на собрании, в котором участвовало... четыре ветерана. Но это не мешает ему выступать правдоискателем и защитником интересов всего хутора, "обираемого" коварными Мурадянами.

- Это самое тревожное, - сказал мне перед началом заседания Калинин, - что в этом деле разыгрывается национальная карта. Я прошел всю войну, и в нашем 5-м Донском казачьем корпусе было четверо Героев Советского Союза - армян. Да и в Пухляковском не было раньше подобного. Знаю еврейскую семью, которую во время оккупации прятали и спасали казаки, помню работавшую в хуторе медсестру-чеченку. Конечно, случалось, что местные парни дрались с приезжими ровестниками, но это дело молодое, национальный вопрос тут ни причем...

Кстати, в самом хуторе поговаривают, что причина возникновения "дела врачей" вовсе не в том, что Мурадян - армянин, а его жена - азербайджанка, а куда проще. В свое время Фрошин был в довольно тесных отношениях с Калининым, писатель даже помогал ему, как и многим другим, построить дом. А когда Калинин все больше стал сближаться с Мурадянами, Фрошин не на шутку разобиделся. И пошло-поехало - от анонимок до "разоблачительных писем" в самые высокие инстанции, под которыми стоят десятки подписей.

Вполне возможно, что Мурадяны и впрямь не без грехов. Вряд ли в нашей бесплатной медицине вообще остались ангелы в белых халатах. Хотелось бы повстречать хоть одного. Но ведь почти шесть лет ни у кого не было к семье врачей претензий. Удивляет также ретивость, с которой отреагировали на "сигналы общественности" местные правоохранители. Может быть, это игра в популизм, а, может быть, как заявил на заседании адвокат Мурадянов, таким образом решили улучшить районную статистику борьбы с преступностью. Что ж, остается дождаться решения суда, который на будущей неделе должен поставить точку в этом несколько странном деле.

Но гораздо больше, чем выступления обвинителя и адвоката, мне запомнились слова А.В.Калинина. "Образумьтесь! - обратился он не только к сидящему в зале Фрошину, но и к другим своим землякам.-Пухляковский - прекрасный и красивый хутор, и большинство живущих в нем - тоже прекрасные люди. Почему же они допускают, чтобы хозяевами положения в нем стали известные всем личности?!"

И еще я вспоминал слова Анатолия Вениаминовича о стоящих в его доме чемоданах. Как ни дорога ему Пухляковка, дальше жить в такой обстановке он вряд ли сможет. 86 лет - не тот возраст, чтобы начинать жизнь на новом месте, и все же...

Видел, как трудно далось ему сказанное. Но он не мог не произнести этих слов, считая их ещё одним, может быть, последним аргументом, способным устыдить земляков. О самом себе Анатолий Вениаминович думал меньше всего. В конце концов, если не сам Калинин, то армия его друзей и почитателей смогут за него постоять. А вот многим пухляковцам стоит, может быть, задуматься, как бы не опозорить на всю страну себя и свой хутор.

Опубликовано 25 октября 2002 года