Издревле в этих диких калмыцких степях на востоке нашей области селился пришлый люд из центральных районов России. Лихой по натуре и по сей причине бывший не в ладах с законом, казацкий народ искал в этих бескрайних степях сладкую жизнь. Берега степной реки с калмыцким именем "Сладкая вода" оказались для пришлых именно той землей обетованной, в которой они искали и наконец нашли свое заветное счастье...

Традицию заселять окраинные рубежи империи людьми, как сказали бы сейчас, "склонными к нарушению общественного порядка", русские цари соблюдали свято. А потому к началу XIX века степи на крайних восточных рубежах нашей области уже заполнились переселенными царским указом строптивыми личностями из Тверской, Смоленской и Воронежской губерний. Проходивший в этих степях торгово-почтовый тракт, соединявший центральную Россию с Царициным, дал начало одному из первых в этих местах поселений с названием Торговое. Два раза в год в этих местах собирались шумные ярмарки, а легендарный атаман Платов вербовал в этих степях наемников в калмыцкие сотни, наводившие ужас на наполеоновских генералов. Здесь же в 1846 году по указу императора Николая I и была официально основана станица, переименованная через несколько лет в село Заветное.

ВРЕМЯ УТРАЧЕННЫХ ИЛЛЮЗИЙ

Заветинский район площадью 4, 7 тысячи квадратных километров был образован в 1926 году. Огромные степные просторы, на которых как капля в море растворены чуть более пятнадцати тысяч человек (население одного крупного райцентра), будто создан для развития животноводства. Но вопреки сложившимся в этой местности традициям за первые шесть лет реформ производство основных видов продукции животноводства резко сократилось. Скот пустили под нож, и к середине девяностых годов количество коров и овец в районе составило только одну десятую часть от того, что было в 1990 году. Из оборота было выведено более 35 % пашни.

Царившая в то время в крестьянской среде эйфория возможности уйти на вольные хлеба в самостоятельное фермерское плавание, к середине девяностых годов пошла на убыль. Большинство хоть и с опозданием, но все-таки поняли, что не все так плохо было в крупных коллективных хозяйствах. Заветинскому району не повезло - здесь вовсю претворялось в жизнь расчленение крупных хозяйств на мелкие фермерские. По мнению главы администрации района Анатолия Скворцова, это была роковая ошибка, которая, в частности, привела к полному развалу двух крупнейших в районе хозяйств, - овцесовхоза "Родина" и племсовхоза "Шебалинский". Сотни вышедших со своими паями из распавшихся хозяйств, фермеров (только совхоз Шебалинский распался на 118 мелких хозяйств) ударились в земледелие... и прогорели. Кто хоть раз увидит желтовато-коричневые распаханные заветинские степи, поймет и без специального образования - это зона суперрискованного земледелия! В этом году в районе собрано 104 тысячи тонн зерна при средней урожайности 17, 4 центнера с гектара. Конечно, не сравнить, например, с Сальском или Зерноградом. Но министр сельского хозяйства Вячеслав Василенко недавно на празднике урожая подчеркнул, что "эти сто тысяч, собранных в Заветинском районе, стоят трехсот-четырехсот, выращенных в других районах..."

ФОРМУЛА ЖИЗНИ

Наша машина несется по прямому, как стрела, шоссе. Дорога на горизонте упирается в огромное багровое заходящее солнце. Бескрайние степи, проносящиеся за окном, тут и там вспороты черными провалами выжженной земли. Когда степь горит, - это страшно. Ветер гонит огонь, который сметает все на своем пути, и в мгновение может стереть с лица земли и затерянный в степи хуторок, и чабанскую точку, которую не успели вовремя опахать. Дорога взбирается на холм, и путь нашему автомобилю неожиданно перегораживает вереница дорожных машин. Хрустит под колесами щебень, в воздухе стоит терпкий запах гудрона, дымится свежеукатанная полоса асфальта. Как-то странно и непривычно смотрится вся эта дорожная техника посреди голой степи. Но сегодня такая картина стала для Заветинского района нормой. Нормальную жизнь можно построить, только выполнив несколько непременных условий. Одно из главных - соединить проезжими дорогами все населенные пункты. Это сейчас, под палящим летним солнцем, грунтовки, как укатанная трасса, а стоит брызнуть осеннему дождику, и желтая глинистая почва враз засосет и пожарную, и "скорую", превратив отдаленные поселки и хутора в отрезанные от цивилизации островки в бескрайней степи. А понятие "отдаленный" - в этих местах своеобразное. Если говорят, что "тот хуторок рядом", - имеют в виду, что до него с полсотни километров... Сегодня благодаря губернаторской программе развития восточных районов ко всем населенным пунктам подведены дороги с твердым покрытием, но асфальта все равно не хватает, особенно на текущий ремонт. Правда, благодаря той же губернаторской программе в Заветинском районе появилось доселе невиданное - в селе Федосеевка, на хуторе Фомин проложены отличные асфальтированные тротуары - редкостная роскошь в затерянных в степи хуторах. Вода, как символ жизни и как неотъемлемая часть этой формулы, долгие годы держала жителей степей на голодном пайке. Общий спад производства в конце девяностых годов вынудил население вплотную заняться приусадебными участками, которые при чисто символической зарплате позволили сельским жителям пережить кризис. Потребление воды на хозяйственные нужды резко возросло. Слава богу, проблема вовремя была решена - в двенадцати километрах в степи было найдено подземное море, к которому пробурено пять скважин и проложен трубопровод. Сегодня толпы праздношатающихся по улицам огромных сердитых индюков из экзотики стали реальностью, которая в каждом дворе имеет вполне конкретное материальное обеспечение.

БАНДИТ С АВТОМАТОМ, ВОЛК С ЗУБАМИ, ЧИНОВНИК С ИНТЕРЕСОМ...СПК

"Федосеевское" считается на сегодняшний день одним из наиболее успешно работающих в районе. А председатель правления Борис Авдиенко - человек вообще уникальный. Он руководит этим бывшим совхозом вот уже двадцать семь лет! Ему, безусловно, есть с чем сравнить - пережил и годы застоя, и революцию, и кризис, и годы дробления крупных хозяйств. Сейчас его СПК сделало ставку на развитие животноводства и овцеводства - решили вернуться к изначальным принципам ведения хозяйства в этих степных районах. И, судя по всему, это получается. В хозяйстве сегодня 3 тысячи голов крупного рогатого скота, 11 тысяч овец и 7 тысяч гектаров зерновых, 20 % от намолота которых выдается рабочим в виде натуроплаты. На своей пекарне пекут хлеб, который в три раза дешевле, чем в районе, чабаны за сверхплановых ягнят получают процент от приплода, и у некоторых это выходит более ста голов. Период, когда шерсть была невостребована, закончился. И сегодня "Федосеевское" продаёт шерсть по доллару за килограмм, уже в этом году заработав на этом больше миллиона рублей.

Но очень сильно заблуждается тот, кто решит, что все здесь в порядке, люди спокойно трудятся и зарабатывают хорошую копейку себе и в бюджет района. Две напасти сегодня обрушились на чабана, который теперь десять раз подумает, прежде чем увеличивать количество овец в отаре. Первая - волки. Волков очень много, они везде - режут овец в степи, осаждают точки и хутора и, насколько я понял ситуацию, сколько-нибудь стройной программы борьбы с этим бедствием пока не придумали. Но вместе с серыми зубастыми разбойниками на чабанов нападают и настоящие разбойники с автоматами в руках! Скот и овец воровали всегда - это факт, но сегодня Заветинский район в буквальном смысле слова заслоняет собой область от хорошо организованных банд грабителей скота, проникающих сюда через несуществующие степные границы из калмыцких степей и Закавказья. Очень сильно способствует воровству бедственное положение крестьян в соседних республиках, для которых встающий на ноги Заветинский район является лакомым кусочком и довольно легкой добычей. В прошлом году в соседнем районе один чабан купил почти сотню племенных овцематок. Нагрянули бандиты с автоматами наперевес и всех овец угнали. Сколько стоит каждая племенная овцематка, догадаться нетрудно - много стоит! И вряд ли чабан этот в обозримом будущем решится еще раз на подобную покупку, как и его наученные горьким опытом соседи.

Известный в районе руководитель крестьянского хозяйства "Росток-1" Евгений Трегубов - человек прямой. Он гордится тем, что вот уже который год работает без кредита и всего за два с половиной года увеличил поголовье крупного рогатого скота больше чем в десять раз! Сеет зерно и кормовые культуры, но просто не понимает, как, казалось бы, солидные государственные структуры могут так бесцеремонно обращаться с фермером. Последний пример - у него договор с "Донхлебопродуктом" на поставку 150 тонн зерна. Отправил одну машину, та вернулась полная - не приняли зерно! Сто семьдесят километров туда и столько же обратно - убытки за счет фермера.... Налоговики, по словам Евгения Трегубова, всячески препятствуют укрупнению хозяйств, потому что им выгоднее работать с несколькими мелкими, чем с одним крупным. Что же касается дальнейшего развития животноводства в районе, все понимают необходимость его развития. Но фермеры, по его словам, сегодня "просто не хотят связываться с овцеводством:

- Мне сегодня особенно обидно, что область дотирует овцеводство... а мы его держать не в состоянии! Если бы не было воровства, я завтра бы закупил овцу и еще раз в десять увеличил бы свое стадо. Так же поступили бы и другие фермеры. Но я не могу этого сделать, потому что те три охранника, которых я могу поставить, мое стадо не спасут.

В МЕДИЦИНЕ НУЖНА ДИСЦИПЛИНА

Любая поездка для жителя Заветного на медконсультацию в Ростов начинается с тысячи рублей - эта та минимальная сумма, которую придется потратить человеку, чтобы просто показаться областному специалисту. Понятно, что в этих условиях стратегически важным для района объектом становится районная больница, где больные должны иметь возможность получить любую необходимую помощь и курс лечения. Особенно это касается службы "скорой помощи" - везти тяжело травмированного человека просто некуда. Сказать, что местные медики в этих условиях просто молятся на губернаторскую программу помощи районным больницам -значит не сказать ничего! В этом отдаленном районе выделенные на реконструкцию больницы бюджетные деньги, по словам главного врача районной больницы Александра Побединского, расходуют особенно бережно. Сама больница кажется набором маленьких, почти игрушечных домиков, утопающих в зелени. Мы идем по аллее, и Александр Побединский перечисляет трудно произносимые названия современных приборов и оборудования, которое они уже приобрели и установили, - от литейной установки для зубного протезирования и инкубатора по выхаживанию новорожденных до мебели и оборудования прачечной. Всего только за этот год - больше чем на пятьсот тысяч рублей, не считая автомобилей, которыми сейчас полностью укомплектована районная больница, пять амбулаторий и шестнадцать фельдшерско-акушерских пунктов.

С главным врачом Заветинской больнице повезло - сегодня так считает не только большинство персонала, но и все районное руководство. Хотя в свое время было не просто. Александр Побединский - кадровый военный. Всю жизнь прослужил на флоте от Балтики до Камчатки, от начальника медслужбы крейсера "Октябрьская революция" до начальника Центрального санатория ВМФ в Солнечногорске под Москвой. Но корни его в Заветном, и, выйдя в отставку, вернулся с семьей на родину. Когда предложили принять больницу, долго колебался. Встретили отставного военного осторожно и с опаской, но сейчас люди многое поняли. Прежде всего, привычка к порядку, служебной дисциплине и ответственности за свой участок работы, которые Побединский просто вернул в больницу, устраивали всех и прежде всего самих больных, для которых авторитет военного врача всегда был и остается непререкаем.

- В советские времена у нас были построены громадные участковые больницы, укомплектованные всей аппаратурой, окруженные огромной инфраструктурой. Сегодня они в большинстве своем находятся в плачевном состоянии. А вокруг этих больниц живут себе руководители новых крупных хозяйств, фермеры. Рабочие, которые у них работают, завтра придут в эти больницы. Раньше колхозы и совхозы это понимали и больницы поддерживали, а сейчас частник считает, что это дело не его. Но во всем том, что касается здоровья людей, нет такого понятия "твое или мое дело", есть одно общее дело - здоровье людей. я не призываю, чтобы частник сейчас содержал эти больницы. Взять простого врача, который при сегодняшних темпах развития науки должен каждый год ездить на учебу.

Денег на каждого врача мне взять просто негде. Так почему бы тому же фермеру не поучаствовать материально, чтобы отправить врача, который их же лечит, на учебу? Если бы вы только знали, как не хватает сейчас нашей системе здравоохранения элементарной дисциплины. За последние десять лет люди вообще и врачи в частности у нас "раскрепостились". Но медицина - это та сфера жизни, которая требует прежде всего от врача строгого порядка, и не допускает безответственности. Мы, врачи, стали более бездушными, и с этим я борюсь.

ПРОСТОЙ РУССКИЙ ЧЕЧЕНЕЦ

Так уж сложилось, что традиционно в этих степях гоняли отары калмыки, дагестанцы и чеченцы. В годы Советской власти их переезд сюда всячески поощрялся, потому как местное население вкусить тяжелой чабанской доли особо не стремилось, а для кавказских народов животноводство было исконным уделом. Война на Северном Кавказе внесла свои коррективы в жизнь этих переселенцев, которых во многих местах стали "грести под одну гребенку" с беженцами и полууголовным элементом, которого у каждого народа, к сожалению, хватает. Слава богу, в Заветном районе даже вопросов таких не возникает, хотя проблем у местных чеченцев, конечно, хватает.

Хутор Потапенко являет собой классический образец умирающей российской деревни середины девяностых годов прошлого века. Средь голой степи в прогалинах между редко стоящими степными деревьями проглядывают развалины домов, искореженные и ржавые остовы каких-то механизмов возле зияющей провалами мертвых окон заброшенной фермы. Десятка два коров толпятся у полуразвалившегося домика возле поилки.

Неожиданно из-за развалин выходит седой чеченец. Глядя на его ладную обувку, хорошо выглаженную светлую рубашку и гладко выбритое лицо, мне становится неловко за свои потертые джинсы и пропыленные кроссовки - странная все-таки жизнь в этих степях... Правда, этот похожий на сошедшего с рекламы сока дедушку чеченец разговаривать со мной отказался наотрез: - Поговорите с нашим... тамадой! Он у нас на хуторе старший.

Прямо на выбеленной мелом стене деревенской мазанки надпись "Магазин" - это и есть двор, где живет с семьей Саид-Ахмед Элькиев. Кто он? Хозяин хутора, директор магазина, старейшина клана, официально выбранный или назначенный управляющий этим населенным пунктом, - ни он сам, ни представитель районной администрации точно сформулировать не смогли. Сошлись на том, что Саид - просто старший в хуторе, в котором 19 дворов и 76 живых душ вместе с детьми, - русские, калмыки, чеченцы... Приехал сюда Саид в далеком 1976-м из Надтеречного района Чечни. Всю жизнь до этого работал в селе Знаменском водителем, да надоело однообразие. И, как он сам признается, любил со скотиной возиться. Так что перебрался в район вместе с женой и тремя детьми (сейчас их шестеро). О тех временах Саид вспоминает не просто хорошо. Для него те годы были идеалом, к которому только мог, по его мнению, стремиться мужчина, - хорошая и очень денежная работа чабана, налаженный быт и крепкая семья. На их хуторе была ферма сильнейшего в районе хозяйства - совхоза "Степновский", в котором было 14 кошар и 40 тысяч голов скота! Потом все развалилось. Хутор оказался на отшибе, фермы не стало. Живут сейчас, по его словам, только "на самообслуживании" и благодаря помощи администрации района: детей возят в школу на автобусе, есть телефон, скважину для воды ремонтируют в складчину, да опять же власти помогают и магазин от потребкооперации, где он и работает. Саид, как выяснилось, - убежденный коммунист. Переступив порог крохотной летней кухоньки, в которой размещается его магазин, я сразу увидел большой портрет Ленина на стене.

- Вот у меня 670 гектаров земли, - говорит Сайд, - но я совершенно один. Когда выделялись из хозяйств, некоторым досталась техника, тракторы, комбайны? А что мне делать, если начать не с чего и даже кредит под залог мне ни на каких условиях никто не дает! Я привык трудиться, а сейчас с ума схожу из-за того, что земля есть, а ни семян, ни горючего, ни техники купить не могу - ни кредита, ни ссуды... А этот магазин (Сайд обводит руками пустые полки) - это женское дело. У меня в хуторе одиннадцать человек молодежи, разве бы мы не развернулись!

Сайд показывает на стоящие рядком заброшенные дома - школа, правление, клуб... Когда-то он был здесь секретарем парткома и киномехаником. Самодеятельность была у него одна из лучших в районе, он бережно хранит кучу дипломов и грамот. Хранит он и кинопроекционную аппаратуру в закрытом клубе. Глядя на портрет вождя, качает головой - не понимает он, простой русский чеченец, зачем все пустили прахом. Но он ждет и надеется, что заживут они счастливо в этих диких степях. История, как известно, повторяется. Ведь нашли же когда-то наши предки здесь свое счастье заветное.

Опубликовано 20 сентября 2002 года