Унежев К.Х.-доктор философских наук,
кандидат исторических наук, профессор КБГУ.
Происхождение карачаево-балкарцев.
С уничтожением официальной государственной идеологии и распада Советского Союза, в нашей стране начался тотальный пересмотр ценностей. На его фоне наблюдался стремительный рост национального самосознания каждого народа бывшего Советского Союза.
Особенно это проявилось более отчетливо у малочисленных народов, которые в силу ряда причин, фактически были лишены целенаправленного и объективного исследования своей истории и культуры. Некоторые представители творческой и научной интеллигенции ринулись искать исторические корни своего народа. Исследование многих аспектов своей истории и культуры проводилось ими без всякой боязни быть обвиненными в национализме. Более широким стал диапазон научных проблем, исследуемых учеными. В национальных республиках издавалась разнообразная краеведческая литература, которая характеризуется глубокой содержательностью.
Однако наряду с такими работами появилось огромное множество трудов, которые далеки от истины. В их числе немало и таких, которые абсолютизируют историю и культуру того или иного этноса, удревняют истоки своей истории. И нельзя не согласиться с В.А. Кузнецовым и И.М. Чеченовым, которые отмечают, что «авторы подавляющего большинства таких публикаций проявляют в принципе очевидное сходство в одном – в стремлении к чрезмерному приукрашиванию и идеализации, вопреки фактам, исторической роли своих отдаленных предков, в способах и формах внушения их сегодняшним потомкам чувства национальной исключительности и превосходства» .
За последние годы появилось немало учебников и учебных пособий по истории России и ее регионов, где фальсифицируются многие важные эпизоды нашей истории, что в значительной степени способствуют формированию ущербного мировоззрения, которое является предпосылкой обострения межнациональных отношений в нашей стране. Эти явления более наглядно проявились на Северном Кавказе, в том числе и в Кабардино-Балкарии.
Активизируют свою «научную» деятельность эти ученые, каждый раз, когда общественно-политическая ситуация обостряется в том или ином регионе, или в целом в нашем государстве.
Некоторые из них, переступая все грани от самой активной, ничем не прикрытой идеологической агрессии доходят до прямого оскорбления того или иного народа, и в первую очередь тех, с кем они живут бок о бок не одно столетие. Трудно не согласиться с Калмыковым Ж.А., который утверждает, что под видом анализа исторических трудов представителей других народов, они используют явно антинаучный приемы. Эти фальсификаторы истории из контекста научных работ вырывают отдельные слова и фразы для искажения истинного содержания и значения. Фальсификация и манипуляция фактами, откровенная ложь и подлог – вот что в арсенале новоявленных «искателей правды» . Всему этому можно дать только одно определение: национализм, разжигание межнациональной розни. Нет необходимости подвергать подробному анализу работы этих исследователей. Некоторым из этих авторов, которые фальсифицировали отдельные эпизоды нашей истории, пытались дать ответы в предыдущие годы ученые-кавказоведы.
Однако круг таких «исследователей» истории и их сторонников только расширяется. В этом плане в исследовании многих проблем истории и культуры наших народов выявлены определенные тенденции.
В связи с этим А.Х. Боров справедливо замечает о наличии методологических расхождений между различными учеными в исследовании проблемы этногенеза и этнической истории кабардинцев и балкарцев. Он в частности отмечает, что у одних наблюдается концентрация внимания на всем комплексе «синхронных» (в рамках основных этапов этногенеза) взаимосвязей и контактов предков адыгов с окружающей этнокультурной средой (Р.Ж. Бетрозов). У других - постулирование прямых и «чистых» диахронных связей между современными балкарцами и их предполагаемыми предками (балкаро-скифские, балкаро-шумерские) и т.п. параллелей, вплоть до «балкаро-скифского эпизода» игры с поимкой зайца у И.М. Мизиева.
Известный ученый, И.Я. Куценко дал не менее убедительную и объективную оценку работам авторов, которые фальсифицируют историю и культуру соседних народов. В этой связи он выделил несколько типичных признаков реакционного национализма этих авторов:
1. Обязательное наличие национального врага (врагов), его происков, формирование националистической ненависти;
2. Возможно полное, предельно радикальное изобличение этого врага, непримиримая борьба с ними (при возможности – вплоть до его уничтожения);
3. Идеализация, всяческое превознесение собственной нации, реальных и мнимых заслуг, поднимающих ее над другими народами, фактическое противопоставление своей нации всем другим;
4. Примитивная утопичность тупиковость национальной идеи, не преследующей конструктивной цели достижения мира, добрососедство между народами.
Главная опасность обсуждаемых работ заключается в том, что они формируют ущербное общественное сознание, которое чревато трагическими последствиями. Мы не исключаем плюрализма мнений в науке, но во всем есть мера, за черту которой нельзя выходить. Каждый народ имеет право не только на настоящее и будущее, но он не в меньшей мере имеет право на прошлое, но его необходимо освещать объективно.
Одна из обсуждаемых проблем истории Кабардино-Балкарии - взаимоотношения кабардинцев и балкарцев в различные исторические эпохи, в том числе и в новейшее время. Не последнее место в этом научном споре занимает вопрос этногенеза карачаево-балкарцев. Он соприкасается со многими аспектами взаимоотношений этих двух дружественных народов, которые не одно столетие делили между собой радости и горе, вместе защищали свою родину, растили хлеб, воспитывали подрастающее поколение.
Нет необходимости перечислять фамилии тех авторов, которые, по существу, переписывают историю по-своему, и подвергать глубокому анализу их труды. Но все же необходимо отметить, что такой пересмотр многих аспектов истории и культуры отдельных народов начался в 80-90-е годы XX-го столетия, т.е. «джина выпустили из бутылки» именно в эти годы. По признанию тех же уважаемых ученых В.А. Кузнецова и И.М. Чеченова, одним из первых, кто фактически положил начало этим негативным явлениям в исторической науке на Северном Кавказе, был ныне покойный И.М. Мизиев. Идейным стержнем всех его публикаций была безмерная идеализация ранней истории тюркоязычных народов. Особенно он преуспел в чрезмерной фальсификации, доходящей до полного абсурда, вопросов этногенеза карачаево-балкарцев. В своей монографии: «Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа» (Нальчик, 1986.) и во всех последующих работах (в том числе в соответствующих разделах учебного пособия по истории Кабардино-Балкарии 1995 года издания) он развил дальше эти все антинаучные идеи.
Полный парадокс заключается еще в том, что И.М. Мизиев был одним из ответственных редакторов, наряду с Х.Т. Кумыковым, учебного пособия для средней школы «История Кабардино-Балкарии» 1995 года издания. Возмутительно и то, что этим пособием и другим таким же пособием по истории Кабардино-Балкарии для учителей и учащихся школ М.Д. Бекалдиева до сих обучают нашу молодежь во всех учебных заведениях республики. Этим изданиям давно уже дана очень отрицательная оценка широкой общественностью и тем не менее их никто не хочет заменить другим учебником. В связи с этим я напомню, что еще в 2008 г. учебное пособие М.Д. Бекалдиева было официально признано негодным, как учебное пособие при его обсуждении в министерстве образования и науки в присутствии тогдашнего руководителя этого ведомства.(Это пособие даже переиздано после такого обсуждения).
В.А. Кузнецов и И.М. Чеченов справедливо подвергают критике Мизиева И.М. и его единомышленников, которые пытались обосновать что: шумеры были тюркоязычными; тюрки были одним из древнейших этносов, сложившихся на земле; якобы, тюрки в XIII тыс. до н.э. впервые одомашнили диких животных и т.д.
Из логики подобных суждений отдельных авторов по чрезмерному удревнению своих предков не трудно догадаться к каким выводам они приходят в конечном результате. Об этом они и не скрывают, и прямо заявляют, что якобы их предки являются древнейшими жителями Северного Кавказа, а их соседи пришельцы, оккупанты и отняли их исконно исторические территории. Более того, они свои «научные открытия» увязывают с современными проблемами межнациональных отношений, в том числе и по вопросам землепользования, роли того или иного народа в истории края. И трудно не согласится с Р.Ж. Бетрозовым, который утверждал, что «построенные таким образом этноцентричские «теории» ведут лишь к бесплодным спорам и часто затрагивают болезненную тему межэтнических отношений.
Эти и другие моменты побудили нас еще раз обратиться к данной проблеме, которая до настоящего времени в полной мере не решена.
Вопрос этногенеза того или иного народа относится к числу наиболее сложных проблем гуманитарной науки. И его невозможно решить в полном объеме и объективно без использования достижений нескольких направлений научных знаний. В частности, для подобного рода исследования необходимо опираться на данные археологии, антропологии, истории, этнографии, религии, лингвистики, этнологии, этногеномики и других наук. В этом плане проблема этногенеза карачаевцев и балкарцев, численность которых в РФ составляет в настоящее время около трехсот тысяч человек, не является исключением.
Данный вопрос до настоящего времени обсуждается специалистами разных научных направлений, и они не пришли к единому мнению. По этногенезу карачаево-балкарцев имели место в различные годы более пятнадцати версий. Это говорит о том, что вопрос требует дальнейшего своего исследования.
Необходимо отметить, что многие проблемы истории, в первую очередь этногенеза того или иного народа, решаются сравнительно легче, когда этнос вел на протяжении многих столетий оседлый образ жизни и имел свою литературную письменность. У такого народа больше памятников материальной культуры в виде каменных сооружений, предметов из керамики, металла или других долговечных материалов, письменные источники, которые значительно облегчают решение многих вопросов его истории и культуры. В этом плане труднее изучение истории кочевых племен. В их материальной культуре преобладали меха, войлок, кожа, дерево, которые долго не сохраняются, и они не имели национальной литературной письменности.
Изучение этногенеза карачаево–балкарцев, предки которых все же были кочевниками, осложняется и этими обстоятельствами. Карачаево-балкарцы не оставили фактически никаких письменных источников по более отдаленному периоду своей истории и, в первую очередь, по этногенезу.
Тем не менее, при комплексном подходе к данному вопросу и полном использовании последних достижений большого круга научных знаний (в том числе и этногеномики и всех источников, которые хранятся в фондах архивов за пределами КБР) можно более объективно разрешить этот довольно сложный и до конца не проясненный вопрос истории карачаево–балкарцев. Что касается документов, которые еще не выявлены и не использованы в изучении данного вопроса, то мы имеем в виду источники, хранящиеся в архивах Армении, Генуи, Турции и других городов и стран, которые вывезены после покорения Крыма турками.
Справедливости ради, надо отметить, что в различные периоды многие крупные кавказоведы уделяли значительное внимание истории карачаево–балкарского народа. В 1959 году в Нальчике была проведена специальная научная сессия, которая заслушала и обсудила более 12 научных докладов и сообщений ведущих специалистов нашей страны. Разброс их мнений был огромный. Сессия не совсем внимательно подошла к убедительным доводам отдельных ученых – участников научного форума. Мы прежде всего имеем ввиду доклад Х.А. Поркшеяна, который построил свое выступление о происхождении балкарцев и карачаевцев в свете работ крымского летописца XVII века Хачатура Кафаеци (1592-1658 гг.). Эта сессия также не могла избавиться от идеологических догм при обсуждении данного вопроса, т.е. в ее работе в определенной степени преобладали политические соображения, а не научная истина.
На сессии и в последующих работах, посвященных этому вопросу не учитывались ряд направлений научных знаний, которые могли бы значительно способствовать более объективному исследованию данного вопроса. Мы имеем в виду прежде всего религиозные верования, фольклор карачаево-балкарского народа и данные сравнительно молодой науки этногеномики и другие. Все это негативно сказывается до настоящего времени на решение этой важной научной проблемы.
В учебниках и учебных пособиях для старшеклассников общеобразовательных школ, изданных в последние годы под грифом министерства образования и науки Кабардино-Балкарии, авторы разделов, посвященных истории карачаево-балкарцев, сознательно или по недопониманию игнорируют даже достижения науки последних лет по данному вопросу.
В бесконечном обсуждении истории карачаево-балкарского этноса повинны и отдельные чиновники Кабардино-Балкарии, которые курировали этот важный участок работы и закрывали глаза на прямую фальсификацию отдельными исследованиями некоторых эпизодов нашей истории. Они из-за боязни обострения межнациональных отношений, давали добро на публикацию подобных наукообразных работ. На самом деле, такой их либерализм дал обратный эффект, который может привести в дальнейшем к более серьезным осложнениям во взаимоотношениях между народами КБР.
Теперь, не претендуя на истину в последней инстанции, мы позволим себе изложить свой подход к этногенезу карачаево-балкарцев. При этом мы постараемся внимательно отнестись ко всему, что накоплено в постсоветский период по данному вопросу специалистами разных направлений научных знаний.
Первые упоминания о карачаево-балкарском народе в русских письменных источниках появились в XVII веке. У специалистов нет единого мнения и о времени появления предков карачаевцев и балкарцев на Северном Кавказе.
Правда, отдельные карачаево-балкарские авторы пытаются утверждать, что их предки живут в этих краях с давних времен. Но многочисленные факты свидетельствуют о том, что это не соответствует действительности.
Если допустить, что предки карачаевцев и балкарцев проживали на нынешней территории с древнейших времен, то как этот немногочисленный народ избежал ассимиляции со стороны многочисленных и автохтонных соседних народов? Как он смог сохранить за столько веков свой язык, самобытную культуру? Почему этот народ до сих пор не имеет самоназвания(этнонима) и т.д.?
Эти и другие вопросы наталкивают нас на мысль, что предки данного народа сравнительно недавно заняли населяемую ими в настоящее время территорию. Стало быть, истоки его истории необходимо искать в другом месте. При этом необходимо иметь в виду, что, по мнению многих ученных, памятники материальной культуры древности и средневековья, которые обнаружены на территории, занимаемой карачаевцами и балкарцами в настоящее время, никакого отношения к ним не имеют. В частности, об этом писали еще в XIX в. Максим Ковалевский и Всеволод Миллер , научный авторитет которых оспорить весьма трудно.
Эти обстоятельства дают дополнительные подтверждения, что этот народ появился на Северном Кавказе в недавнем прошлом.
Относительно первых упоминаний в русских источниках о балкарцах в «Отписке терского воеводы И.А. Дашкова с товарищами в Посольский приказ о разведках залежей серебряной руды», датированной 11 января 1629 г., сказано следующее: «И ноября, государь, в 24 день приехал ис Кабарды терской Коншов-мурза Битемрюков, а в распросе нам, холопем твоим сказал. – По твоему государеву приказу посылан он, Коншов-мурза, в Кабарду Ибаковых детей в кабаки для серебряные и медные руды. И привез с собою на Терек на опыт тое руды с фунт, а сказал, что он ту руду взял в землице Абасте из горы, где живут Ибак-мурзы дети Илдар з братьею, про которую руду извещал твоим государевым диаком в Посольском приказе на Москве. Да сверх того привез с собою ж такие ж руды в том же фунте из гор из Годыр ис трех мест, а живут де в тех горах ясачные (от слова джасакчи-зависимые, данники - К.У.) люди кабардинских мурз Илдара з братьею Ибаковых детей, да из Баркаркар, и тем де местом Балкары владеют его, Коншов-мурзы, племянник Абшита Взреков». Как видно, в этом документе отмечается название места Абаста, где живут кабардинцы. Также упоминаются еще три места возле горы Годыр, где живут ясачные, т.е. зависимые от кабардинских князей в частности Илдара и с детьми его брата люди. И самое главное - в документе говорится о местности под названиям Балкары, которым владеет кабардинский князь Коншов-мурза и его племянник Абшита Взреков.
В «Отписке терских воевод И.А. Дашкова с товарищами в Посольский приказ о разведке месторождения серебряной руды», датированной не ранее 21 февраля 1629 года, сказано: «И как деи, государь, с Терки в Кабарду приехала Барукина сестра Хабаз и про ту серебряную руду, что Коншев-мурза привез, в Кабарде росказала, и они деи ее веры поняли, и рнясь деи тому, кумыцкой Айдемир Салтан-Мамутов да Ибаковы дети Илдар да Суркаи, собрався с ратными людьми, пошли в горы в Балкары в то место, где серебряную руду имали, на его, князь Пшемахиных, ясачных людей да на Коншов мурзы племянников на Абшины з братьею Тарзимовых детей на ясачных людей кабаки воиною».
И в документе, датированном не ранее 18 марта того же 1629 года, говорится: «То место где они с Каншов-мурзою ездили, владеют Черкаских мурз Апши да Абдауллы мурзы Болкарских князей, а которого мурзы дети, того они не ведают, а князь Пшимаху они Канбулатовичю Черкаскому по сестре племянники, мать их князю Пшимаху сестра... А государю де те мурзы не послушны, живут о себе, и закладов их в Терском городе нет, а слушают они черкаского Алегука – мурзы Шеганукова».
Из этих документов видно, что в 1629 году в горах Кабарды имелось место под названием Балкары и там проживали люди, которые находились в зависимости от кабардинцев, т.е. были ясачными людьми от последних. Абдулла мурза, который проживал там, был женат на сестре кабардинского князя Каншова-мурзы. Более того, они не подчинялись царю, а признавали только власть кабардинских князей.
А что касается карачаевцев, то в письменных источниках первые упоминания о них встречаются в 1639 г., когда посол московского царя Федот Елчин ехал в Сванетию через Баксанское ущелье. Он, в частности, отмечал, что там застал карачаевцев и останавливался у их предводителей Крым-Шамхаловых.
Исходя из всех вышеупомянутых документов, можно сделать вывод, что уже к XVII веку высоко в Кавказских горах проживал немногочисленный народ, который находился в зависимости от кабардинцев и подчинялись только им. А их непосредственными соседями к этому времени, кроме кабардинцев, были абазины, аланы и за Кавказским хребтом - сваны. В этой связи возникает вопрос: каково происхождение тех, кого тогда называли балкарцами? Это название носили аланы, которые жили там до прихода сюда предков карачаево-балкарцев, или последние?
Теперь вопрос заключается в том, чтобы выяснить откуда же все-таки пришли карачаево-балкарцы, какие племена наибольшее влияние оказали на этногенез этого народа.
Многочисленные данные различных направлений научных знаний говорят в пользу того, что основную роль в этногенезе карачаево-балкарцев сыграли татары, которые произошли от кипчаков, обосновашие в Крыму с середины XI века, и известны были как половцы или куманы.
Еще в конце XIX века В. Миллер и М. Ковалевский, которые тщательно изучали историю и культуру балкарцев, отметили в них два типа: монгольский и арийский, сходный прежде всего с осетинским. Исходя из этого, они пришли к выводу, что татары к их приходу сюда в горах застали предков осетин-алан, которые были ими ассимилированы. М.М. Ковалевский отмечал по этому поводу, что балкарцы не являются первыми насельниками, где они сейчас проживают. Вся занятая ими местность, -указывал он,-состояла во владении осетин. Осетинский язык некогда был господствующим в тех самых местностях, в которых ныне господствует тюркское наречие балкарцев. Этим объясняется наличие множества параллелей в языке и культуре, в том числе религиозных верованиях, даже общественного быта и т.д. балкарцев и осетин. Он также указывал, «судопроизводство балкарцев проникнуто осетинским началом, и если встречаются подчас некоторые отличия, то корень их лежит в том влиянии, какое имел у них шариат, на изменение и даже совершенную отмену обычая. Этой именно причиной объясняется слабое сходство уголовного права татар с осетинским. Это не значит, однако, что последнее не могло быть признано первообразом. Такие же параллели проводит М.М. Ковалевский по гражданскому праву горских татар (т.е. балкарцев - К.У.) и осетин.
Аланы, проживавшие в степях юго-восточной Европы, под натиском гуннов с IV в. были оттеснены к предгорьям Кавказа. Они к XII в. занимали обширную территорию от р. Лабы на западе, до реки Аргуна на востоке. В результате гуннского нашествия часть алан оказалась в горах. Это явилось первой волной заселения ими высокогорной части Северного Кавказа.
Следующим этапом их проникновения в горы можно считать нашествие татаро-монголов на Северный Кавказ в начале XIII в.
История тюркских народов уникальна. Они, обитая в бескрайних степях и суровых горах Азии, создали собственную и неповторимую культуру. Они также сыграли роль посредника между Востоком и Западом. Они волнами и в различные исторические эпохи кочевали с востока на запад и установили диалог культур между ними. В этом их великая заслуга.
В период господства Золотой Орды в Центральном Предкавказье (XIII-XIV вв.) ее государственным языком был кипчакский. И почти вся адыгская топонимика и гидронимика этого региона, которая существовала здесь тысячелетиями постепенно сменилась тюркскими названиями.
Особенно значительное перемещение азиатских кочевников с востока на запад наблюдается со второй половины IX-X вв. В древности кипчаки жили на Алтае, в долине, называемой китайцами Чжеян, что является, несомненно, транскрипцией слова Джилан-змея (отсюда Змеиная гора и город Змеиногорск).
Между Куалуками на Черном Иртыше и печенегами - кангарами на Сыр-Дарье лежала широкая степь, которую в это время уже населяли кыпчаки. Отсюда название степной полосы современного Казахстана: дештикын-Чак-Кипчакская степь. Здесь кыпчаки смешались с кангарами (канглы) и образовали народ, известный на востоке под названием кыпчаки, в Европе – команы, а в России – половцы.
К XI веку кыпчаки захватили степи Прииртышья, Центрального Казахстана к северу от Балхаша, Приаралья и Западного Казахстана до Урала и Поволжья. И, как было отмечено выше, кипчаки заняли Крым в середине XI века. Сначала, центром Половецкой (кипчакской) земли становится междуречье Днепра и Донца, включая Приазовье. Отсюда они последовательно заняли средний Днепр и его низовья, Верхний Донец, Предкавказье, Крым и в XIII веке – междуречье Дона и Волги.
Кипчаки сыграли большую роль в этногенезе татар и других тюркских народов. С большой долей вероятности необходимо полагать, что именно кипчаки, которые проживали в Крыму и в Предкавказье, сыграли решающую роль в формировании карачаево-балкарского народа. О доминирующей роли кипчаков в этом процессе говорят лингвистические исследования специалистов и сохранившийся латино-персидско-куманский, т.е. кипчакский или половецкий словарь, составленный еще в 1303 году. Эти документы неопровержимо свидетельствуют о близком родстве языка карачаево-балкарцев с языком кипчаков. Ученые отмечают, что 70-80 % слов «Codex Cumanicus» (Кодекс Куманикус) совпадает с современным балкарским языком. О значительной роли кипчаков (половцев) в этногенезе карачаево-балкарцев отмечал и А. Лещенко. Это мнение подтверждается текстами судебных записей, сделанными на половецком языке при помощи армянского алфавита.
Определяя место тюркоязычных карачаево-балкарцев и кумыков, специалисты отмечают, что среди кипчакских языков есть обладающие значительными булгарскими чертами. В частности, например, татарский и башкирский, входили в кипчако-булгарскую группу. Но есть такие кипчакские языки, которые в слабой мере содержат булгарские элементы. К ним относятся кумыкский и карачаево-балкарский. Дело в том, что специалисты–лингвисты, в том числе Н.А. Баскаков, подразделили кипчакский язык на три подгруппы: кипчакско–булгарская, кипчакско–огузская «половецкая» и кипчакско-ногайская. И они относят кумыкский и карачаево-балкарский языки к кипчакско-огузской (половецкой) подгруппе кипчакских языков.
Из этого следует, что кумыки и карачаево-балкарцы являются ближайшими потомками кипчаков, которые проживали в Крыму и Центральном Предкавказье. Наличие же в их языках весьма слабых признаков языка булгаров, по всей вероятности, объясняется тем, что «черные» болгары, жившие до появления кипчаков в этом регионе Кавказа, были ассимилированы огузами и слились с местными племенами.
Именно представители кипчако-огузской «половецкой» подгруппы кипчаков сыграли решающую роль в формировании карачаево-балкарского народа. По этому поводу, на наш взгляд, выглядят суждения В.М. Батчаева убедительными. Он в частности пишет, что «языковую тюркизацию Балкарии принято связывать с двумя этническими группами: болгарами и половцами. Которой из этих групп принадлежит решающая роль в указанном процессе (а, следовательно, и в формировании тюркского слоя традиционной культуры)? В свете всей совокупности доступных источников по данной проблеме, а также особенностей конкретного материала, - пишет он, - я склонен отдать предпочтение половцам. Правда, наряду с тем я отнюдь не исключаю вероятности проникновения в горы Балкарии отдельных групп древних болгар. Но доказательств их сколь-нибудь ощутимого воздействия на этнические процессы раннего средневековья в высокогорной полосе края, на мой взгляд, все-таки пока не имеется. Единственным исключением в этом плане являются верховья Кубани, где тюрки - вероятнее всего, болгары – стали расселяться не позднее VII-VIII вв. Однако в ареал балкаро-карачаевского этногенеза этот район не входил. Массовое переселение карачаевцев из Баксанского ущелья в верховья Кубани имело место, по всей видимости, в XVII веке, и если бы к тому времени здесь сохранилось сколь-нибудь многочисленное и компактное тюркское население, то язык и культура современных карачаевцев отличались бы от языка и культуры балкарцев существенным образом».
Таким образом, все вышеуказанные суждения говорят о том, что черные болгары не сыграли существенной роли в этногенезе карачаево-балкарцев. Кипчаки занимали часть территории Предкавказских степей, создав в XII веке раннефеодальное объединение Дешт-И-Кипчак. Но надо полагать, что именно те кипчаки, которые осели в Крыму и проживали в Центральном Предкавказье явились прямыми предками карачаево-балкарцев.
По мнению Хачатура Кафаеци, кипчаки те же чагатайцы, которые проживали в Крыму. Как было отмечено выше, филологи пришли к выводу, что их язык относится к кипчакско-огузской подгруппе тюркских языков. Чагатайский язык возник на базе уже существовавшего в Средней Азии огузо-кипчакского литературного языка.
А. Самойлович отмечал, что язык карачаево-балкарцев имеет общую связь, общие черты с наречием кипчаков. Более того, он заметил, что название дней недели у карачаевцев и балкарцев совпадает с названием дней недели у караимов и крымчаков. Это говорит о том, что основной массив предков карачаево-балкарцев проживал в Крыму вместе с караимами и крымчаками и позаимствовали у них эти названия недели.
Хачатур Кафаеци прямо указывал, что в 1639 году чагатайцы, т.е.татары, «вышли из Крыма и зашли в Черкесию». И уже осенью того же года они оказались в Баксанском ущелье. Это, по его мнению, произошло не раньше мая 1639 года.
Сообщения Х. Кафаеци о проживании многих предков карачаево-балкарцев в Крыму подтверждают многие источники и материалы устного народного творчества самого же народа. В этом плане интересные данные приводит А.Н. Дьячков-Тарасов – бывший преподаватель русского языка и истории мужской гимназии Екатеринодара (Краснодара-К.У.), который внимательно изучил историю и культуру Кавказа. В частности, он приводит данные устного народного творчества карачаевцев, где сказано о том, что в семье одного из крымских ханов произошли раздоры между детьми двух его жен, и дети второй жены должны были покинуть Крым. Он отмечает, что к ним присоединилось более 60 семей, в том числе один богатырь Карча - выходец из Турции, сын военачальника Карачай и другие. Первоначально они поселились в местности под названием Инал-Куба (по словам одних, в Майкопском отделе), а по сообщению других – вблизи Сухума. Далее он отмечает, что на этом месте они долго не задержались и впоследствии поселились на р. Архаз (Архыз) (верхнем течении Большого Зеленчука). Затем дальше на северо-восток в район Байтал Чапкан, потом - в Боргустан, а оттуда - в Баксанское ущелье, где образовали населенный пункт Эль Джурт. Здесь они прожили около 40 лет. После этого часть из них переселилась обратно в верховье Кубани и основали населенные пункты Карт-Джурт, Учкулан, Хурзук и др. Остальная часть расселилась по ущельям Кабарды Черек, Чегем. Позже, во второй половине XVIII века, балкарцы, с разрешения кабардинских князей, поселились в Баксанском ущелье.
О том, что предки карачаево-балкарцев определенное время проживали в Абхазии, до их появления в верховьях реки Кубани говорит тот факт, что в Абхазии есть населенный пункт Чегем. Что также не случайно.
Таким образом, по мнению Н.А. Дьячкова-Тарасова, первичная группа предков карачаевцев, говорящая на одном из кипчакских наречий, организовалась из вынужденных переселенцев с Крыма.
По поводу пути следования (чагатайцев)-татар из Крыма на нынешнюю их территорию через Абхазию дает интересные сведения устное народное творчество карачаево-балкарской диаспоры Турции. В этом плане особого внимания заслуживает историческая поэма И. Сылпагарова «Уллу Кюч» (Великая сила), записанная Х.Х. Малкондуевым во время научной экспедиции в эту страну. В этой поэме говорится о скитаниях предков карачаево-балкарцев, когда они вышли из Крыма. В частности, в ней мы читаем следующие строки:
Скитаясь и кочуя, они в страну Абхаз пришли,
На поляне Инал-Куба радостью вздохнули.
При этом следует отметить, что и в фольклоре балкарцев, проживающих в Кабардино-Балкарии сохранились воспоминания об Инал-Кубе. В частности, встречается, правда редко, понятие «Къынгыр Иналны Обасы, т.е. Могила или Мавзолей Кривого Инала».
Необходимо иметь в виду, что Инал жил раньше описываемого периода, и он похоронен в Северо-Западной Абхазии, в верховьях р. Бзыбь. Когда чагатайцы-татары из Крыма оказались в том месте, оно давно уже называлось именем Инала, а Инал-Куба (Иналов мавзолей) почитался местными жителями давно до этого периода. Для этого должно было пройти определенное время. И этот факт является лишним подтверждением того, что чагатайцы, т.е. татары пришли из Крыма гораздо позже периода правления Инала. А он правил в ХVв. К этому следует также добавить еще тот факт, что они шли до современной территории, останавливаясь в различных местностях и проживая там незначительный промежуток времени. Следует также полагать, что карачаевцы пришли из Крыма не по равнине, а через горный перевал из Абхазии в верховья Кубани.
В пользу того, что основной массив предков карачаево-балкарцев пришли на нынешнюю их территорию через горный перевал и тайком от кабардинцев заняли ее, дает любопытные сведения устное народное творчество карачаево-балкарцев и кабардинцев. В частности, в той же вышеупомянутой поэме И. Салпагарова есть фрагмент о том, что предки карачаево-балкарцев «тихо-тихо, незаметно через территорию современного Карачая перебираются через Баксанское ущелье, где живут в ауле Эль-Журт и выше по ущелью. Вождь племени Карча дает строгое указание: не рубить деревья вблизи рек, чтобы не привлекать к себе внимание…хорошо вооруженных кабардинских князей».
А что касается дальнейшего их расселения по ущельям Баксана, Чегема и Черека, в той же поэме говорится, что кабардинцы вытесняют их из Баксанского ущелья и в результате этого основная часть их населения перекочевывает обратно в верховье Кубани. А те, что остались в старых поселениях, расселились по ущельям Чегема и Черека. Например, в поэме сказано:
Чегем, Холам, Бызынгы, тутулады сайланып,
Бахсан, Малкъар барысы, бир-бирине байланып.
Къарачайлыд бырысы, Малкъар журтда тургъанла,
Бирге келип Кавказгъа, туугъан журтну
кургъанла.
Чегем, Холам, Безенги живут благополучно,
Баксан и Балкария в дружбе друг с другом.
Все, которые живут в Балкарии, это-
карачаевцы,
Вместе придя на Кавказ, они основали здесь
свою родину.
Устное народное творчество кабардинского народа тоже упоминает, что в Баксанском ущелье, высоко в горах оказался ранее неизвестный им народ, которого позже они превратили в своих данников.
В начале XX в. Лавинцева А.И. писала, что «Карачаевцы вышли на Кавказ из Крыма. По типу, это были чистокровные татары … Карачаевцев было к 1828 г. не более восьми тысяч человек. Через владения карачаевцев проходили все наиболее удобные и короткие пути, выводившие с Западного Кавказа на Восточный. Благодаря последнему обстоятельству, а главное – благодаря своей недоступности, карачаевские аулы стали убежищем для всех хищников гор. Здесь укрывались абреки, разбойники и все те, кто не мог – бы показаться даже между своими без опасения быть убитым».
Таким образом, из этих сообщений необходимо сделать вывод, что основная масса предков карачаево-балкарцев вышли из Крыма и переселилась на современную территорию через горный перевал, заняв сначала верховье Кубани, а затем они расселились по ущельям Баксана, Черека и Чегема.
По поводу татарского происхождения карачаевцев и балкарцев дает интересные и убедительные данные один самых просвещенных представителей карачаево-балкарцев ХХ в. Умар Алиев. Он неоднократно отмечал, что карачаево-балкарцы являются монголо-татарского происхождения. В частности, он, говоря о национальном составе Северного Кавказа, писал следующее: «Между тем кавказская действительность весьма сложна: здесь причудливо сплетаются народы индоарийского происхождения(осетины); народности монголо-татарские (карачаевцы, балкарцы, ногайцы), так называемой кавказской расы (черкесы, кабардинцы)» А в другом месте той же своей работы он говорит о балкарцах, как о татарском племени.
Теперь относительно того вопроса, каким образом чагатайцы(татары) Крыма стали называться карачаевцами. Хачатур Кафаеци дает ему следующее объяснение: «В Южном Крыму есть река под названием Черная речка, которое местное население называет «Карасу», а иногда и «Кара-Чай». «Карасу» - новое татарское название, а «Кара-чай» - старая, по-видимому, кипчакского происхождения. Жители всего бассейна р. Кара-Чай назывались карачаевцами. Неслучайно в числе нескольких десятков родоплеменных кипчаков есть группа «карачай». Вот они по происхождению чагатайцы, а по месту жительства карачаевцы переселились в Черкесию. Обыкновенно, все переселенцы на новых местах жительства, основывая города, села и прочие населенные пункты, дают им названия покинутых населенных пунктов. Так поступили и карачаевцы: оказавшись на современной территории, в память о своей старой крымской прародине – бассейне Кара-Чая, свою новую родину они назвали также, Кара-Чай». Однако необходимо отметить, что и карачаевцы до начала XX века себя называли, как и балкарцы, «таулу». Но к этому слову мы вернемся ниже.
В проблеме этногенеза карачаево-балкарского народа важное место занимает вопрос, связанный с названием «балкарцы». Из вышеприведенных документов кабардино-русских отношений в XVI-XVII вв. мы знаем, что в 20-е гг. XVII века в горах Кабарды в Черекском ущелье имелось место под названием «Балкары». С определенной долей вероятности можно предположить, что это название существовало и до прихода туда тюркоязычных предков балкарцев-татар. Вполне вероятно, что до их прихода на эту территорию жителей этих мест называли балкарцами. В пользу этого говорит и тот факт, что до недавнего времени только жителей Балкарского общества называли балкарцами, а остальных называли безенгиевцами, хуламцами и чегемцами. Тоже не случайно. В этой связи трудно не согласиться с мнением Х.А. Поркшеяна, который утверждал, что если Кара-чай получил свое название от переселенцев – карачаевцев, то «балкары» сами дали свое имя пришедшим из Крыма чагатайцам, или карачаевцам. Скоро они забыли свое старое название и стали называться по названию местности, которую они заняли. Такого же мнения придерживались, и академики Ковалевский и Миллер, когда они, не зная и не имея данных о том, что страна эта называлась «Балкары», писали, что балкарцы имя свое унаследовали вместе со страной, т.е. топонимическое название стало этническим. Скорее всего, название «Балкары» существовало до прихода сюда предков балкарцев и надо полагать, что название этой местности дали аланы, которые Малку называли Балка. М.М. Ковалевский отмечал, первым местом поселения тюрской народности в горах Кавказа был аул Балкары… Соседние аулы Безенги, Хулам, Чегем и Урусбий постепенно заселены были выходцами из Балкар».
Все эти ущелья являются бассейном реки Малка. В связи со словом «балкарцы» нельзя не обратить внимание на кабардинское название р. Малка. Она по-кабардински называется Балъкъ. Дело в том, что всех балкарцев кабардинцы, проживающих в Чегемском, Баксанском, Зольском и Черекском районах называют «къущхьэ», а кабардинцы – жители Урванского, Лескенского и Терского районов осетин тоже называют этим же словом «къущхьэ». Оно происходит от слова «къурш» - горная цепь, гора, а вторая часть слова «къущхьэ» - «щхьэ» означает вершина, т.е. жители высокогорья, горцы.
Однако, слово «балкар» можно перевести на кабардинский язык как «балъкъгъэр», который состоит, в свою очередь, из двух частей – «балъкъ» (Малка) и «гъэр» (пленник), т.е. заложники, которых насильственно держат в верховьях Малки (Балки). В русских источниках XVII в. упоминаются о том, что в тех местах живут ясачные (зависимые) «люди кабардинских мурз Илдара з братьею Ибаковых детей, да из Баркаркар…». Можно предположить, что слово «Баркаркар» есть русская транскрипция кабардинского слова балъкъгъэр.
Если учесть, что жители высокогорья Кабарды были зависимыми людьми от кабардинцев, то слово «балъкъгъэр» соответствует такому статусу этих горцев, т.е. алан и предков карачаево-балкарцев по отношению к последним.
Многочисленные письменные и другие документы свидетельствуют о том, что предки карачаево-балкарцев, которые поселились в районах высокогорья Баксана, Чегема, Черека были зависимыми (ясачными) людьми от кабардинцев. Стало быть, и аланы, которых застали тюркские племена в горах, тоже были зависимыми от тех же кабардинцев. Поэтому вполне возможно, что этноним «балкарцы» и топоним «балкары» могли появиться до прихода сюда предков карачаево-балкарцев. И слово «балъкъгъэр» (пленники на Малке) первоначально могло быть отнесено к аланам, которых застали в горах предки карачаево-балкарцев. Такое же объяснение можно дать и слову «къущхьэ». Как было отмечено выше, кабардинцы называют осетин этим же словом. Значит, раз аланы-предки осетин появились в горах гораздо раньше карачаево-балкарцев, этноним «къушхьэ» первоначально принадлежал аланам, которые оказались в районах высокогорья Северного Кавказа по соседству с кабардинцами.
С учетом имеющихся данных, можно предположить, что многие предки карачаево-балкарцев – чагатайцы (татары) вышли из Крыма через горный перевал и первоначально заняли верховья рек Кубани и Баксана. В Баксанском ущелье они долго не задержались. Часть была вытеснена кабардинцами обратно в верховья реки Кубань, а другая постепенно расселилась по ущельям Черека и Чегема. При этом надо полагать, что первоначально предки балкарцев заселили Черекское ущелье, как наиболее удаленное и безопасное место. О такой последовательности заселения ими этих ущелий писал и М.Абаев. На самом деле, карачаевцы и балкарцы один и тот же народ и имеют общие предки в лице чагатайцев (татар), которые пришли из Крыма через Абхазию и горный перевал в верховья Кубани.
Каким образом жители ущелий Баксана, Чегема и Черека - потомки последних, т.е. татар стали называться балкарцами? Это можно объяснить тем, что балкарцы Черекского ущелья, особенно Балкарского общества, были наиболее многочисленными и играли более значительную роль в общественно-политической и культурной жизни данного этноса и этноним «балкарец» позже перешел на всех жителей этих ущелий. О доминирующей роли балкарцев Черекского ущелья говорит и тот факт, что самый важный общественно-политический институт прошлого карачаево-балкарского народа «Тёре» был общим и единым как для карачаевцев, так и для балкарцев. И карачаевцы ездили на заседания Тёре в Балкарию и согласовывали свои важнейшие действия с этим универсальным органом. В Карачае Тёре настолько почитали, что дорогу, по которой ездили депутаты этого органа в Балкарию, называли «Тёре жол» -дорога на Тёре. Кстати, он как единый, выборный парламентско-правовой орган карачаевцев и балкарцев просуществовал до конца XVIII в.
При глубоком и объективном исследовании этногенеза карачаево-балкарцев нельзя обойти вниманием и вопрос самоназвания (этнонима) этого народа. Хотя карачаевцы и балкарцы являются одним народом с едиными корнями, до сих пор они не имеют единого и общепринятого этнонима (самоназвания). Причину такого положения, на наш взгляд, более убедительно объяснила Н.Г. Волкова. Она, в частности, отметила, что отсутствие общего самоназвания у этих народов «вполне вероятно связано с тем, что в этногенезе карачаево-балкарцев участвовали различные тюркоязычные родоплеменные группы, не имевшие общего самоназвания, последующая географическая изоляция и территориальная разобщенность, которые не способствовали в дальнейшем формированию единого карачаево-балкарского самоназвания». На самом деле, в этногенезе этого народа участвовали различные родоплеменные группы татар). К ним, например, относятся: чычхансау, чоча, карачай, каракиргиз, адай, бечел, сюйюндюк, сояк, сюек, жилян, боташ, карабуга, актай, генжетай, асан, кочхар, теке, и др. Названия ряда указанных племен ныне встречаются в фамильных образованиях балкаро-карачаевцев.
Однако следует отметить, что у балкарцев закрепился этноним «таулу», который дословно означает горец. Он происходит от тюркского слова «тау» - «гора». Примечателен тот факт, что другие горцы себя не называют этим словом. Например, такие же горцы Кавказа, как осетины, сваны, рачинцы и др. И это не случайно. Зато «тау» с различными транскрипциями встречается широко на востоке среди тюркских народов. Например, у тубаларов Горного Алтая, у огузов, узбеков, туркменов, киргизов, тувинцев, каракалпаков, башкир, татар и др. Слово «Тау» рассматривается как разветвление кипчаков. Это лишний раз подтверждает мнение ученых, что предки карачаево-балкарцев пришли с востока и имеют прямую связь, прежде всего, с кипчаками. Любопытно и то, что жители деревень Муслюмово Чистопольского района и Черемшан Апастовского района Татарстана и проживающих в окрестных деревнях, и вообще всех татар называют Чегемами. При этом, по нашему мнению, в этногенезе карачаево-балкарцев сыграли определенную роль не только аланы, которых застали в горах татары, пришедшие из Крыма. Надо полагать, что они сыграли главную роль в этом процессе. Нельзя исключить то, что в нем могли участвовать и представители тюрских других ветвей, которые проживали в степной зоне Предкавказья, в том числе, и г.Маджары, но были загнаны в горы войсками Тамерлана. Можно предположить, что и кабардинцы, которые занимали доминирующее положение в крае, могли оттеснить в горы остатки татаро-монголов и превратить их в своих зависимых. И, как было отмечено выше, часть татар, которые жили в равнинной части Северного Кавказа, могли влиться в среду алан, проживавших в горах, и раствориться в их среде.
Член Академии Санкт-Петербурга Юлиус Клапрот в своей фундаментальной работе «Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807 и 1808 гг.» писал, что среди самых удивительных жителей Кавказа – татарские племена в сланцевых и известняковых горах близ истоков рек Кубань, Баксан, Чегем, Нальчик, Черек, и Аргудан. Черкесами именуемые татар куш'ха, а грузинами бассианами. Имя бассианов, которое не включает в себя карачаевцев, произошло от главного среди них рода, у которого, следуя «Грузинской географии», осетинское происхождение. Их старики рассказывают, что в давние времена они обитали в степи Кума близ Дона, но когда точно, сказать они не могут. Их столица, которая, как говорят была очень величественна, называлась Кирк Маджаром, что на их языке означает «Сорок каменных строений» или «Сорок четырехколесных телег», следуя двойному толкованию. Что может быть применено к Маджару…Здесь властвовали несколько их князей, которые в начале второго столетия хиджры т.е. (начало IX века- К.У.) жили в постоянной вражде со своими соседями и были в конце концов изгнаны ими; после чего ушли в Большую Кабарду, откуда впоследствии были изгнаны черкесами и, будучи разделенными на отдельные группы, вынуждены были устраивать свои жилища на самых высоких горах у истоков Кубани, Баксана и Чегема. Одна их часть, однако, все еще остается на Малке и ушла лишь в более позднее время к истокам Черека, откуда все еще сохраняется название Малкар или Балкар. Из этого следует, что все-таки и часть татар вообще тюрских племен, которые проживали в степной зоне Центрального Предкавказья принимали участие в этногенезе карачаево-балкарцев. По этому поводу М.М. Ковалевский пишет, что предки теперешних балкарцев пришли в занимаемые ими места с севера из Маджар. Далее в подтверждение этого он говорит, что такие имена Шаудон (по-осетински черная речка), Курон и Гардон (мельничная и теплая вода), Шау и Даргком (черное и длинное ущелье), доселе попадаются в окрестностях Балкар и Чегема. Многие факты, в том числе исторические сведения и материалы устного народного творчества свидетельствуют о том, что в этногенезе карачаево-балкарцев и дальнейшем в образовании у них частной собственности и классов, и сословий немаловажную роль сыграли выходцы из Маджар и адыги. Этим можно объяснить, что большинство знатных фамилий карачаево-балкарцев своими корнями уходят к последним. М.М. Ковалевский пишет, что в результате кабардинского влияния окончательно выработалась сословная организация в тюркских обществах балкар, чегем, бизенгий, хулам и урусбий. Сыновья Анфако, родоначальника фамилии Балкаруковых были выходцы из абадзехов (адыгов), которые прибыли в Чегем и подчинили себе живших там татар. Он также говорит о прибытии в черекское ущелье Басиата и Мисака из Маджар и Мисаке удалось подчинить себе балкарское общество. Эти же сведения подтверждал и Умар Алиев. Он в частности писал, что возникновение у балкарцев сословий и частной собственности на землю связано «с фактом прибытия выходцев из Маджар и Абадзехии».
При исследовании этногенеза карачаево-балкарцев нельзя исключать возможности участия в этом процессе некоторых представителей адыгских племен, которые проживали в Центральном Предкавказье. Они, по признанию многих ученых, в том числе и проф. Бетрозова Р.Ж., жили здесь «задолго до появления монголов в регионе даже до прихода ираноязычных племен… После миграции на Северном Кавказе сармато-аланы застали здесь старое, автохтонное население, исторически связанное с древнеадыгским этническим субстратом».
Вполне возможно, что это влияние адыгских племен на этногенез карачаево-балкарцев произошло через алан, т.е. адыги участвовали в этом процессе опосредствованно. Другими словами, они выступили в качестве субстрата в этногенезе осетин, а через них в формировании карачаево-балкарцев. О том, что адыгские племена выступили в качестве субстрата опосредствовано в этом процессе говорят и данные археологии.
Дело в том, что древнейшие жители Северного Кавказа, в том числе протоадыги переходят от бронзового века к железному в конце II – начале I тыс. до н.э. В этот период в горной и предгорной части Центрального Кавказа от территории вайнахов до верховьев Кубани развивается так называемая Кобанская культура. Она, возникнув на базе предшествующих местных племен, просуществовала с XII в. до н.э. до начала новой эры, а в горных районах – даже до III в. н.э. Носители западной части кобанской культуры, говорили на одном из наречий, близких к далеким предкам абхазо - адыгов. Последние в свою очередь имели много общего с представителями прикубанской культуры, которая была распространена в этот же период с верховьев Кубани до берегов Черного моря. А они были непосредственными предками западно-адыгских племен.
Таким образом, создателями и носителями западной ветви Кобанской археологической культуры были древние адыги. Данные не только археологии, но и языка, фольклора, этнографии и других наук говорят о том, что в качестве кавказского субстрата в этногенезе осетин и позже карачево-балкарцев выступали западные «кобанцы», т.е. адыгские племена. Этого мнения придерживаются многие ученные, в том числе Е.П. Алексеева.
Дело в том, что многие авторитетные ученые отмечают наличие в осетинском языке целого слоя лексики кавказского происхождения, особенно древнеадыгского. При этом следует отметить, что немалая часть этой лексики выступает как субстрат древнеадыгский. Такого мнения придерживались в частности Герасимова М.М. ; Климов Г.А. и др. В.И. Абаев прямо и недвусмысленно отмечал, что в осетинском языке «мы имеем дело не только с кавказскими влияниями, но и с кавказским субстратом. Что это значит? Это значит, что в формировании осетинской языковой культуры кавказский элемент участвовал не только как фактор внешний, чужеродный, но также как фактор внутренний, как надпочвенный слой, на который сверху наложился слой иранский».
Из этого следует, что в формировании осетинской народности и ее языковой культуры определенную роль сыграли адыгские племена, в особенности, кабардинцы. При этом проф. Балкаров Б.Х. отмечал, что связи между осетинскими и адыгскими языками обнаруживаются во всех сферах: в проницаемых, малопроницаемых и вовсе непроницаемых, т.е. как в верхних слоях, так и в глубинных недрах языка. Они носят более сложный характер, чем те, которые устанавливаются обычно в результате длительного территориального соседства ираноязычных народов. По своему характеру связи между этими языками примыкают к субстратным явлениям. Это дает основание предполагать, что кавказским субстратом в осетинском послужил какой - то язык из адыгской группы. В подтверждение этих доводов он приводит множество примеров из материальной и духовной культуры обоих народов, где немало параллелей в именах героев нартского эпоса, его сюжетов, содержания сказаний и т.д.
Этимология многих осетинских слов и имен героев нартского эпоса, названия местностей, т. е. топонимика, термины военного быта и т.д. устанавливаются с помощью адыгских языков. Он, например, дигорское слово «нигае» (прибрежная полоса, отмель, берег) переводится с кабардинского «ныджэ», осетинское слово «туацае» «низкое болотистое место» переводится с кабардинского «тIуащIэ» - (междуречье) и т.д. Нет сферы жизни, где не было бы осетинских слов, заимствованных из кабардинского. Это говорит о том, что представители адыгских племен участвовали в этногенезе осетин.
Что касается карачаево-балкарцев, то аланы, как было отмечено выше, сыграли определенную роль в этногенезе этого народа. Именно через алан повлияли адыгские племена на этногенез карачаево-балкарцев. Другими словами, представители адыгских племен, которые с глубокой древности проживали в Центральном Предкавказье, участвовали в этногенезе осетин и позже в формировании карачаево-балкарцев через последних. Об этом говорят многие параллели в материальной и духовной культуре обоих народов, в том числе в нартском эпосе, других жанрах устного народного творчества, в религиозных верованиях и другом.
Но, на наш взгляд, татары, которые заняли верхнюю, скалистую часть горного хребта ущелий Черека, Чегема и Баксана, пришли из Крыма через горный перевал и постепенно расселились по этим ущельям. С большой долей вероятности можно предположить, что первоначально в верховьях рек Уруха и Черека поселились те татары и остатки Золотой Орды, которые жили в степной зоне Северного Кавказа. Это могло произойти после разгрома Золотой Орды войсками Тимура в конце XIV в.
Таким образом, надо полагать, что татары, проживавшие в степной зоне Северного Кавказа, и остатки Золотой Орды первыми поселились в горах и влились в среду тех алан, которые оказались в горах раньше. Скорее всего, аланы поселились в горах после их разгрома в XIII в. татаро-монголами.
В исследовании проблемы этногенеза того или иного народа огромное значение имеют его религиозные верования, особенно самые их ранние формы, в том числе язычество. Именно они могут прояснить многое в этом сложном вопросе этнической истории народа. Общеизвестно, что одним из главных языческих божеств карачаево-балкарцев является Тейри (Тенгри). Это божество также являлось главным у многих тюркских племен, проживающих на огромной территории Азии. Именно в монгольских степях и Алтайских горах появилось это божество, и до сих пор его почитают живущие там народы. Есть и другие общие языческие божества у этих народов. А что касается самых ранних форм религиозных верований, как анимизм, фетишизм, тотемизм, магия или колдовство, то и здесь много общего у карачаево-балкарцев с тюркскими племенами Азии. Все это еще раз подтверждает то, что далекие предки карачаево-балкарцев имеют прямую связь с последними.
Ко всему этому необходимо добавить, что много параллелей мы находим между карачаево-балкарцами и тюркскими народами Азии в мифологии, сказаниях, сказках, также много общих сюжетов и персонажей во всех жанрах их устного народного творчества. Со всеми этими фактами невозможно не считаться при исследовании проблемы этногенеза народа.
Таким образом, с большой долей вероятности, можно констатировать, что ближайшими предками карачаево-балкарцев являются татары, которые пришли из Крыма. Их роль в этногенезе этого народа подтверждают многие авторитетные специалисты. Однако следует отметить, что в этом процессе сыграли определенную роль и аланы, которых татары застали в горах, когда они пришли в этот край. Возможно, в этногенезе карачаево-балкарского народа участвовали определенные локальные группы татар, проживавшие в Предкавказских степях, а также в качестве субстрата могли выступить опосредствовано кабардинцы, которые жили с древнейших времен в этом регионе. Как было сказано выше, в качестве субстрата кабардинцы могли выступить в этногенезе карачаево-балкарцев опосредствованно, т.е. через осетин.
У большинства ученых кавказоведов утвердилась точка зрения, что на протяжении XVII-XVIII вв. продолжался процесс этнической консолидации карачаево-балкарцев. Об этом красноречиво говорит тот факт, что еще в 40-е годы XVIII в. западная граница осетин-дигорцев с балкарцами была не устойчива, местное население находилось в состоянии свободного двуязычья.
При этом следует отметить, что остальные балкарские общества, кроме Балкарского и Карачая образовались после XVIII века. Именно с этого периода впервые упоминаются в письменных источниках чегемцы, безенгиевцы и хуламцы. В частности, в документах 1718 г. говорится о «татарах чегемских». Самым молодым балкарским обществом является Урусбиевское, которое образовалось в конце XVIII-начале XIX вв. Родоначальником этого общества являются Урусбиевы, которые выводят свой род от безенгиевских таубиев Суюнчевых. Между 1743 и 1780 гг. вместе с Урусбиевыми прибили в Баксанское ущелье две семьи каракишей или подчиненных им вассалов, также незначительное число крестьян (чагар) и рабов (касаков).
Как сказано выше, по признанию многих авторов, родоначальниками карачаево-балкарских таубиев являются представители различных народов. Это тоже является лишним подтверждением того, что в его этногенезе участвовали различные этносы. Например, по мнению Н.П. Тульчинского родоначальником чегемских таубиев Балкаруковых, Барасбиевых и Кучуковых был выходец из Абадзехии, т.е. западных адыгов; Келеметовых и хуламских таубиев Шакмановых - выходцы из Дигории; безенгиевских Суюнчевых – Алтуд -, выходец из Крыма; балкарских таубиев Басиата и Мисако - выходцы из Маджар и баксанских таубиев Урусбиевых – Чепеллеу Суюнчев – выходец из Безенги.
Исходя из этого трудно не согласиться с М.И. Баразбиевым, который отмечает, что «значительная часть балкарских и карачаевских фамилий своим происхождением обязана переселенцам из других кавказских народов. Наиболее часто в Балкарию и Карачай переселялись из Кабарды, Северной Осетии, Грузии, Дагестана и Абхазии». Их влияние на этногенез карачаево-балкарцев существенно, если учесть немногочисленность вообще населения этого народа.
Далекие предки карачаево-балкарцев –кипчаки- начали свой путь в районе Саяно-Алтайского нагорья. Поэтому не случайно карачаево-балкарский язык относится к тюркской группе алтайской языковой семьи. А язык, как известно, является самой консервативной составляющей духовой культуры каждого народа.
Кипчаки участвовали в этногенезе многих тюркских нардов - кумыков, татар, башкир, казахов и т.д., И не случайно, вплоть до конца XIX века во многих русских официальных документах локальные группы карачаево-балкарцев называли: чегемские татары, балкарские, холамские и безенгиевские татары, уруспиевские татары, или горские общества Кабарды, горские татары.
Таким образом, Одной из запутанных и мало разработанных проблем в истории карачаево-балкарцев является вопрос их этногенеза(происхождения). Тем не менее из вышеизложенного с большой долей вероятности можно сделать вывод, что этот народ, если подойти к его возрасту по историческим меркам, то он сравнительно молодой этнос и он сформировался в результате влияния различных тюрскоязычных племен, главную роль в котором сыграли татары, вышедшие из Крыма и жившие в степной зоне Северного Кавказа(Маджарах). Но необходимо учитывать, что в процессе этногенеза карачаево-балкарцев не малую роль сыграли представители других народов нашего края, особенно аланы. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные письменные источники и другие данные и этот процесс продолжился вплоть до ХХ века. В этом плане можно привести несколько любопытных статистических данных: Например, в 1868г. во всех горских(балкарских) обществах насчитывалось 1453 семейств и что примечательно, из них более 400 составляли переселившиеся к ним из Сванетии, Абхазии, Дигории и других северо-кавказских народов.
Академик И.А. Гюльденштедт еше в 70-хъ годах ХХ века писал, что басианцы, т.е. балкарцы «несомненно татарского происхождения. Они и теперь говорят ногайским наречием татарского языка. Они не могли принять его от сопредельных народов, которые говорят совсем другими языками. В сии безопасные горы зашли они уповательно, укрываясь от неприятельских гонений. Разные округи говорят мало отдаляющимися наречиями помянутого нагае-татарского диалекта». Далее он отмечает, что в Безингиевском обществе проживало 100 семейств, в Хуламском - столько же; в Чегемском-360 семейств .
Как было отмечено выше, В среду первых переселенцев-татар, которые оказались высоко в горах, вливалось немалое количество представителей других народов и племен. Многие из них дали начало самым состоятельным фамилиям карачаево-балкарцев и представителям высшего сословия. И этот процесс вливания в их среду продолжился вплоть до начала ХХ века. Если взять к примеру, Басиат и Мисака переселились к ним в конце шестнадцатого- начале семнадцатого веков. из Маджар, который тогда был политическим центром Малого Ногая. Из этого следует, что они были ногайцами.
Также следует отметить, что в число переселившихся в горы оказалось не малое количество представителей других соседних народов, которые имели криминальное прошлое и были изгнаны за преступления, нарушения законов гор, или из-за их нищенского положения, которые не смогли найти себе свою нишу в среде своих сородичей.
Тем не менее, Далекие предки карачаево-балкарцев, пройдя долгий и трудный путь по Великой степи Евразии до Северного Кавказа, оказавшись прижатыми к самым вершинам Кавказских гор и изолированными от остального тюркского мира, этот народ расселился постепенно по ущельям и сумел сохранить свой язык, важнейшие элементы материальной и духовной культуры. Однако ничто им не помешало наладить диалог в культуре с соседними народами, у которых они восприняли многое в традициях, обычаях, в материальной культуре, в общественно-политическом устройстве.
В таких трудных условиях высокогорья, в которых они оказались, мог выжить и сохранить свою культуру, язык и многое другое только исключительно выносливый и трудолюбивый народ, каковым является карачаево-балкарский.
В связи с этим, для меня выглядит странным тот фат, что немалое количество представителей карачаево-балкарцев пытается открещиваться от тюрского своего происхождения и утверждает, что они-автохтонный народ на Северном Кавказе.
Досадно, если не возмутительно, и то, что они не только фальсифицируют свою собственную историю и культуру, но бесцеремонно переписывают нашу историю, без всяких оснований отрицают важнейшие события прошлых эпох, которые явились судьбоносными для кабардинцев. Некоторые дошли до такой наглости, что даже пытаются в судебном порядке доказать свою правоту. Примеров в этом плане предостаточно: гунделенские события 2018г., судебный процесс по поводу Канжальской войны кабардинцев за свою Родину ит.д. Дело дошло до того, что кабардинцев называют цыганами, дикарями и т.п. Некоторым почему-то не дает покоя наша история и культура, о которых знает весь цивилизованный мир.
Эта ничем не прикрытая агрессия, которая осуществляется вот уже более тридцати лет против кабардино-черкесов проводится при попустительстве соответствующих органов всех уровней. Но этот вопрос давно требует специального и принципиального обсуждения.
Славные тюрские народы за свою многовековую историю достигли не мало успехов во всех областях человеческой жизни. От таких достойных предков не стоит отказаться.
Таким образом, проблема, затронутая в данной работе, до сих пор остается актуальной и до конца неразрешенной. Как было сказано выше, мы не претендуем на истину последней инстанции в этом вопросе. Мы также не исключаем, что будут у нас немало сторонников, но мы полагаем, что меня подвергнут некоторые товарищи яростной атаке. Куда только они не писали, начиная от президента и Генеральной прокуратуры РФ до ФСБ многих уровней, чтобы меня наказать за мои публикации? Это все направлено не против меня, а против моего народа, которого я представляю.
Как было сказано выше,одной из причин возвращения к данной проблеме является и то, что за последние годы наметилась тенденция отхода немалого количества исследователей от давно установившихся глубоко научных подходов к тем или иным проблемам истории и культуры наших народов и проводят настоящую их ревизию. Более того, свои антинаучные исследования они пытаются увязать с проблемами межнациональных отношений и придать им политическую окраску. Поэтому давно назрела необходимость проведения представительной научной конференции по актуальным проблемам истории и культуры наших народов, в том числе и по вопросу этногенеза.
Список использованной литературы.
Кузнецов В.А., Чеченов И.М. История и национальное самосознание //Проблемы современной историографии Северного Кавказа//. Второе издание. Владикавказ, 2000. С. 13.
Калмыков Ж.А. Если историю пишут безнравственные люди. Размышления историка в поисках истины. Нальчик, 2009. С. 85-89.
Унежев К.Х. Живут адыги на Земле моей. Нальчик, 1992; он же.Перестройки, кадры и межнациональные отношения в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1990;он же. И цифры, и эмоции. Национальный вопрос // Эльбрус. 1990. №1; Кузнецов Б.А., Чеченов И.М. Как создаются мифы о «великих предках». История и национальное самосознание. // Проблемы современной историографии Северного Кавказа//. Второе издание. Владикавказ, 2000; Шнирельман В. Передел судьбы. Быть аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX в. М., 2006. Ч. 4; Куценко И.Я. Уроки этнопублицистики // Исторический вестник Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований//. Нальчик, 2004. №4; Алоев Т. Феномен М. Будая и «исторические» импровизации Б. Кучмезова // Хаса. 2009. февраль-март; Озова Ф.А. Требуется исключительная история, или еще раз о первовосходителе на Эльбрус // Хаса. 2009. февраль-март; Дзамихов К.Ф. Еще раз о надписи на каменной плите и истории Кабардино-Балкарии // Хаса. 1995. 25 ноября; Борей И.М., Дзагулов Р.К., Колесников М.Ф. Вымысел и истина. Пятигорск, 2010.
Боров А.Х. К обновленной концепции национальной истории // Исторический вестник//. Нальчик, 2005. №1. С. 23-25.
Куценко И.Я. Правда и кривда. Нальчик, 2007. С. 115-150.
Кузнецов В.А., Чеченов И.М. История и национальное самосознание (Проблемы современной историографии Северного Кавказа). Второе издание. Владикавказ, 2000. С. 35-45.
Бетрозов Р.Ж. К вопросу о происхождении народов. Исторический вестник. №2. Нальчик, 2005. С. 4.
Журнал Вестник Европы: статья «В Горских обществах Кабарды». 1884. №4. С. 558.
Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Т.1. М., 1957. С. 120.
Там же. С. 124-125.
Там же. С. 125-126.
Материалы научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов (22-26 июня 1959). Нальчик, 1960. С. 155.
Там же. С. 155, 172.
М. М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе. М., 2012. С.131.
Там же.С.135.
Там же.С.137.
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1993. С. 266-267.
Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., 1981. С. 190.
Там же. С. 220.
Самойлович А.Н. К истории и критике «Codex Cumanicus». Доклады Российской Академии Наук. Л., 1924. С. 86-89.
Лещенко А. Антрополопя та передiсторiя на Кубанi. Сб. «Антропологiя», II, Киiв, 1929. С. 272.
Грунин Т.И. Памятники половецкого языка XVI века. В сб.: «Акад. В.А. Гордлевскому к его 75-летию». М., 1953. С. 90-97.
Баскаков Н.А. Классификация тюркских языков. Труды института языкознания. Т. 1. М., 1952. С. 7-57.
Унежев К.Х. История Кабардино-Балкарской Республики, Нальчик. 2009. С. 65.
Батчаев В.М. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1986. С. 127-128.
Самойлович А. Кавказ и турецкий мир. Баку, 1926. С. 6.
Исторический вестник, №8. Нальчик, 200. С. 470-471.
Дьячков–Тарасов А.Н. Социальные формации Карачая и их современная экономическая мощность. Записки ГНИИ. Т. 2. Ростов-на-Дону, 1928. С. 329.
Малкондуев Х.Х. Устная словесность как духовный источник карачаево-балкарской диаспоры. Адыгские и карачаево-балкарские диаспоры. История и культура. Нальчик, 2000. С. 157.
Там же. С. 158.
Там же.
Там же.
Ливинцева Начало борьбы с мюридизмом Поеоренный Кавказ. Издание А.А.Каспари. С-Пб., 1904. С.423-424 Кабардино-Русские отношения в XVI-XVII вв. Т. 1. М., 1957. С. 120.
Умар Алиев. «KARA-XALK» Карахалк-Черный народ. Очерк исторического развития горцев Северного Кавказа. Нальчик, 2015. С.4.
Там же.С.31.
Материалы научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов (22-26 июня 1959г) Нальчик. 1960.С.180.
Там же. С.183-184.
М. М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе. М., 2012. С.131.
Кабардино-Русские отношения в хvi-xvii вв. Т.I.М.,1957. С. 120.
Абаев М. Балкария. Нальчик,1992. С.9.
Унежев К.Х. Культура адыгов (черкесов) и балкарцев. Нальчик, 2003. С. 385.
Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973. С. 87.
Малкондуев Х.Х. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 2001. С. 11.
Там же. С. 16-17.
Гарипова Ф.Г. Татарская гидронимия. Вопросы этногенеза татарского народа по данным гидронимии. Казань, 1998. С. 571.
Клапрот Г.Ю. Описание поездок по Кавказу и Грузии в 1807 и 1808 годах. Нальчик 2008. С. 160-161.
М. М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе. М., 2012. С.13.
Там же. С172.
Умар Алиев. «KARA-XALK». Карахалк-Черный народ.Очерк исторического развития горцев Северного Кавказа. Нальчик, 2015. С.31.
Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов. Нальчик, 1996. С. 213.
Унежев К.Х. История Кабардино-Балкарской республики. Нальчик, 2009. С 13-14.
Е.П. Алексеева. Древняя и Средневековая история Карачаево-Черкесии. М. 1971. С. 172-173.
Герасимова М.М. Палеантропология Северной Осетии в связи с проблемой происхождения осетин. Этнографическое обозрение. М., 1994. №3. С. 59.
Климов Г.А. Кавказские языки. М., 1965. С. 21.
Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.- Л., 1949. С. 80.
Балкаров Б.Х. Адыгские элементы в осетинском языке. Нальчик, 1965. С. 43, 79-81.
Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Этническая история Северного Кавказа в XVI-XIX вв. Серия «Народы Кавказа». М., 1993. Кн. 1. Вып. 27. С. 48.
Лавров Л.И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX века // КЭС. М., 1969. Вып. 4. С. 81; Главани К. Описание Черкесии // СМОМК. Тифлис. 1893. Вып. 17. С. 155; Муратова Е.Г. Балкарские общества в этносоциальном и политическом пространстве // История многовекового содружества. Нальчик, 2007. С. 91-94.
Тульчинский Н.П. Пять горских обществ Кабарды // Терский календарь. Владикавказ, 1903. Вып. 5. С. 164.
М.И. Баразбиев. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Северного Кавказа в ХVIII-начале ХХ века. Нальчик. 2000.с. 94.
ЦГА СОАССР,Ф,12.оп.4,д.108
И.А. Гюльденштедт. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. //Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик, 1974. С. 206-207.
Там же. С. 207.
